Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Вскоре после замужества Цзян Цин взяла на себя заботу ещё об одном сыне Мао (очевидно, ребёнке Хэ Цзычжэнь). Этот мальчик, кажется, был отправлен в Москву и впоследствии вернулся в Шанхай (вероятно, в 1944 году, здесь у неё не было уверенности в последовательности событий), где его передали на попечение одного священнослужителя. У этого человека были две жены — очень злые женщины. Они так беспощадно избивали мальчика, что он навсегда утерял чувство равновесия. Как живо, воскликнула Цзян Цин, ей вспоминается его маленькое тельце, раскачивающееся из стороны в сторону! Даже годы спустя он всё ещё вот так качался, зачастую спотыкаясь или внезапно падая на землю.

Цзян Цин полюбила этого ребёнка и воспитывала его как собственного сына до начала 50‑х годов, когда ей пришлось пройти курс радиотерапии по поводу рака. Из-за интенсивного лечения ей, конечно, стало трудно заботиться о нём. «Другие» (которых она не назвала) решили, что она уже не в состоянии выполнять по отношению к нему материнские обязанности. Вопреки её мольбам «они» оторвали его от неё и отказывались сказать, куда его поместят. (Если опеку над ним осуществляла Цзян Цин, то возможно ли, чтобы вопрос о лишении её этого права, тем более после Освобождения, не подпадал под юрисдикцию отца и национального лидера Мао?) По её словам, это было для неё огромной потерей, так как ребёнок был очень умён, в возрасте трёх лет он уже мог спеть «Интернационал» с начала и до конца. Ни она, ни Мао так и не узнали, где его спрятали похитители.

Председатель никогда не рассказывал ей много о Хэ Цзычжэнь, продолжала Цзян Цин. Бо́льшую часть того, что ей известно, она узнала от Мао Аньина. Сразу же после развода родителей Мао Аньин, которому не было тогда ещё 20 лет, отправился с Хэ Цзычжэнь и её младшим ребёнком (дочерью) в Советский Союз. После его возвращения (примерно в 1944 году) Цзян Цин и Аньин стали близкими друзьями, так как она была старше его всего на несколько лет[142]. Эту небольшую разницу в возрасте она сопоставила со значительно большей разницей между ней и дочерью Хэ Цзычжэнь, к которой она испытывала подлинно материнское чувство.

От Аньина она узнала больше об этом поколении семьи Мао. Дочь Хэ вскоре после рождения была временно отдана на попечение крестьянской семьи. В Советском Союзе, когда Хэ Цзычжэнь поместили в дом для умалишённых, девочку отправили в государственный детский сад, где она получила типично русское воспитание. Позднее, когда мать была направлена в психиатрическую лечебницу в Шанхае, девочку, как падчерицу, отдали на воспитание Цзян Цин. Она назвала её Ли Минь и воспитывала вместе с близкой той по возрасту собственной дочерью Ли На.

В разговоре с Цзян Цин я упомянула об утверждениях некоторых иностранных источников, будто бы у неё есть свои две дочери, а возможно, также и сын. Она твёрдо ответила, что родила только одного ребенка, отец которого — Председатель Мао. В ходе наших бесед она сравнивала свою дочь Ли На со мной. Мы примерно одного возраста, сказала она, обе историки по образованию и чрезмерно интеллектуальны. Ли На в своё время отправили в деревню, что явно пошло ей на пользу, добавила Цзян Цин, сверкнув глазами.

Тот факт, что Цзян Цин воспитывала Ли Минь и Ли На вместе, получил отражение в именах, которые она им дала. Она передала им обеим свою первоначальную фамилию Ли[143] и присвоила им имена, классические значения которых подобраны по контрасту. Их имена взяты из старой поговорки «Джентльмен должен быть осторожным в речах, но быстрым в делах»: «на» означает «осторожная в речах», а «минь» — «быстрая в делах». На деле этот контраст между «На» и «Минь» не проявился. Её собственная дочь получала в школе одни «пятерки», но затем «поглупела», потому что слишком усердно занималась. Не была Ли На по характеру и «осторожной в речах», хотя политическое перевоспитание несколько приучило её к этому. Что до Ли Минь, то она не стала с возрастом «быстрой в делах», но на этот счёт Цзян Цин не стала распространяться.

После смерти самого младшего брата Председателя, Мао Цзэминя (он был казнён гоминьдановцами в Синьцзяне в 1943 году)[144], его сын Мао Юаньсинь попросил, чтобы его приняли в семью Мао Цзэдуна. Они, конечно, радушно приняли его и со временем все сблизились. Хотя можно было предполагать, что он будет называть её «тётя», он предпочел называть её «мать». Он был одарённым ребенком и вырос типичным интеллигентом, вследствие чего его пришлось наряду с другими подвергнуть «закалке» в период культурной революции[145].