Товарищ Жан

"Я вздохнула с облегчением, как только мы очутились в Манхэттене. Знакомые телесериалы, дети других российских дипломатов из Ривердейла, ровесники, с которыми они понимали друг друга. Мы вместе ходили в бассейн и тренажерный зал, строили планы на будущее, спорили, в какой колледж лучше поступать, чтобы сделать успешную карьеру, обсуждали новые фильмы, выясняли, кто в кого влюблен. Когда я была в России, моих тамошних подруг интересовало лишь одно — как поудачнее выйти замуж и нарожать детей».

Когда развалился Советский Союз, и Компартия перестала быть главной и единственной политической силой в стране, Ксения училась в старших классах средней школы при российском консульстве в Нью-Йорке.

"Ни о коммунизме, ни о социализме нам много не рассказывали. Политикой я сильно не интересовалась, но была знакома с основными принципами и того и другого. От родителей же я слышала, что и коммунизм, и социализм в советском обществе не работали. В то же время, мне нравилось то, что я видела в Америке, мне это было ближе по духу и по убеждениям».

Основной причиной ее привязанности к Москве была Ревмира.

"Я не могла представить себе, что захожу в нашу квартиру, и меня там не встречает бабушка. Он всегда была стержнем нашей семьи. Когда она умерла, я подумала: «Что мне Россия, если там нет моей бабушки?» Меня пугала сама мысль о возвращении в квартиру, где ее уже нет».

Ксения понятия не имела о родительских планах совершить побег. "Я была занята своими тинэйджерскими проблемами, но когда мама мне все рассказала, я не была огорошена услышанным, хотя, несомненно, была удивлена. Мне не было страшно, потому что я была уверена в том, что родители все хорошенько обдумали и учли возможные последствия. Я знала, папа никогда не сделает то, что может повредить мне или маме. И потом, поразмыслив, я поняла, что толкнуло их на такой шаг».

Ксения не считала отца предателем.

"Я думала, что он принял правильное решение. Я по натуре очень мотивированный человек, это у меня от родителей и бабушки с дедушкой. Я была уверена, что в Штатах я могу достичь любых высот, если буду упорно работать. Я смогу поступить в хороший колледж, получить хорошую работу и стать кем захочу, кроме, разве что, президента США. Я знала, родители хотели, чтобы передо мной были открыты все возможности. В то же время, никто из нас не верил, что в России это реально осуществимо».

Мысль о том, что она уже никогда не вернется в Россию, не огорчала ее.

"Раньше приступы тоски по дому были связаны с моей бабушкой. Я привыкла обсуждать с ней все мои дела, делиться своими проблемами. Даже в Нью-Йорке мне ее очень не хватало, ведь она была мне словно подруга. После ее смерти, все, что у меня осталось, это воспоминания о детстве, о поездках на дачу, о том, как мы с папой и бабушкой собирали там грибы, о красотах Москвы. Иногда у меня даже слезы наворачивались на глаза, когда я обо всем этом думала. Но это было мое прошлое, а будущее мое было в Штатах. Я ведь на самом деле выросла-то в Канаде и США, и чувствовала себя больше американкой, чем русской. И когда мама мне сказала об их планах, я, на самом деле, почувствовала облегчение оттого, что мне надо возвращаться в Россию. Просто добавила в свой "список" еще одну вещь, о которой нельзя говорить ни с кем, кроме моих родителей. В общем, приняла новость к сведению и стала ждать, когда они мне скажут, что время пришло».

37

Как-то днем в кабинет Сергея в "подлодке" здания российской миссии при ООН, порывисто вошел Валерий Коваль. Резидент СВР только что получил шифровку из Центра с грифом "Совершенно Секретно".

— У нас предатель! — заявил Коваль.

— Кто? — спросил Сергей.

Коваль протянул ему лист бумаги с текстом телеграммы, в которой говорилось, что один из офицеров Сергея, полковник Юрий Боканёв, собирается сбежать к американцам.

— Они хотят, чтобы мы его немедленно отправили домой, — сказал Коваль.

Это был стандартный прием. Как только на кого-нибудь из офицеров СВР падало подозрение в измене, его срочно под каким-нибудь предлогом отправляли в Москву. Сергей рассказывал: "Нашему сотруднику говорили, что он должен лететь в Москву для получения награды или очередного звания. Таким образом, его не приходилось силком запихивать в самолет, он летел домой совершенно спокойно».

Именно так, в ноябре 1985-го года, в Москву заманили подполковника Валерия Мартынова из вашингтонской резидентуры, после того как обнаружилось, что он работает на ФБР. Ему сказали, что он удостоился чести сопровождать одного высокого начальника из КГБ обратно в Советский Союз. Мартынов попался в ловушку и по возвращении был казнен.