Товарищ Жан

В Челобитьево преподаватели жили в одном общежитии со студентами. Это гарантировало постоянное наблюдение первых за жизнью вторых. До того, как Сергей туда попал, студентам в общаге разрешалось по вечерам употреблять алкоголь и играть в карты. Потом это запретили, так как советское руководство потребовало поддерживать в учебном заведении железную дисциплину. Нарушителей ждало отчисление.

Сперва принятых студентов разделяли на две группы. Выпускников гуманитарных ВУЗов направляли на факультет политической разведки. А инженеров, математиков и физиков определяли на научно-технический факультет. В течение первого года учёбы студенты с политического отделения опять проходили отбор. Те, что делали успехи в изучении иностранных языков, продолжали подготовку на том же факультете, чтобы стать офицерами разведки и работать за границей. Тех же, кто учился хуже или кому просто не хватало воспитания и манер, переводили в группу заграничной контрразведки. По окончании института они должны были шпионить за своими коллегами, работавшими за границей.

Когда студентов учили вербовать агентуру, им объясняли, что есть три причины, по которым человек может предать свою Родину и стать агентом КГБ. Мотивы были следующие: 1. Идеологические или политические убеждения, 2. Психологические факторы и 3. Материальная заинтересованность. Прежде чем офицер КГБ мог успешно завербовать шпиона, ему предстояло выяснить, с каким именно фактором или сочетанием таковых придется иметь дело. Преподаватели говорили, что легче всего вербовать товарищей коммунистов. В качестве примеров приводили британского шпиона Гарольда Адриана Рассела Филби, более известного как Ким Филби, и так называемую "кембриджскую пятерку" — группу молодых англичан, ставших сотрудничать с КГБ под воздействием идей коммунизма, вскруживших им голову ещё в университете.

Определить психологические мотивы было сложнее, предупреждали педагоги. Гомосексуализм считался одним из таких мотивов, так как объект вербовки можно было склонить к сотрудничеству путём шантажа. Лесть была ещё одним инструментом из этой группы, особенно если человек считал, что на Родине не ценят его выдающихся способностей и препятствуют карьерному росту. Когда же речь заходила о вербовке американцев, все преподаватели Сергея твердили одно и то же. Американцев интересуют только деньги. "Их услуги всегда можно купить", — говорили ему. Работа разведки превратилась в институте в целую науку со своими законами, аксиомами и терминологией. Студенты должны были знать специфические термины и пользоваться ими в общении с коллегами из КГБ для обеспечения полного взаимопонимания. Например, было четыре типа "источников" КГБ.

Самым распространённым был "нейтральный контакт". Это были случайные люди, не являвшиеся агентами, с которыми офицер КГБ завёл знакомство за границей. Это мог быть швейцар или горничная в отеле, продавец из соседней лавки и т. д. Хотя "нейтральные контакты" не добывали никакой ценной информации, они могли оказаться весьма полезными при выполнении заданий. Например, во время прогулки с собакой разведчик останавливается поболтать с десятком людей, из которых только один является источником информации. Все остальные — это нейтральные контакты, используемые для того, чтобы запутать ФБР или ЦРУ, если за разведчиком ведется слежка.

Следующей категорией были "информативные контакты", которые также не являлись завербованными агентами. Это могли быть дипломаты, журналисты, бизнесмены, политики, в общем, все те, у кого был доступ к полезной информации. Если кагебисту нужно было узнать, сколько тонн стали было произведено в Германии в определенном году, он мог выяснить это у знакомого чиновника из министерства. Часто "информативные контакты" даже не знали, что имеют дело с сотрудником КГБ, так как те выдавали себя за советских журналистов, торговых представителей или дипломатов.

"Нейтральные" и "информативные" контакты в КГБ еще называли "вспомогательными источниками". Они могли приносить определенную пользу, но не приносили "конкретных результатов". Это выражение было эвфемизмом, заменявшим в КГБ слово "вербовка", его нельзя было употреблять в служебных телеграммах, которые могли быть перехвачены. Таким образом, вместо того, чтобы написать "объект был завербован", офицер разведки писал, что ему удалось достичь с объектом "конкретных результатов".