Товарищ жандарм

Переодевшись в лучший местный костюм, который мне только недавно смастерили на заказ приглашенные портные, обшивающие все местное дворянство, я и генерал в его карете выехали в уездный город Ефремов – навстречу новым приключениям. Будучи циником и скептиком, я положил в карету сверток, куда сложил приготовленные на всякий случай форму, маскировочный костюм, бронежилет, карабин, несколько гранат и кучу еще других полезных вещей.

«Все, спокойная жизнь закончена» – почему-то я не боялся и радовался как мальчишка.

* * *

Господи, даже не знаю, как описать то, что произошло со мной за эти несколько месяцев. Это как в захватывающем романе о приключениях амазонок. А началось всё из-за простого любопытства, да и что греха таить – скуки. Первое время слухам о появлении в имении нашего соседа, графа Осташева Павла Никаноровича, его сына я не поверила, мало ли что болтают наши уездные сплетницы. Всем давно известно, что молодой граф Егор Павлович погиб несколько лет назад. Но слухи упорно твердили о сыне, якобы вновь обретённом, а до этого много лет проживавшем за границей. Постепенно темой всех разговоров с соседями на званых ужинах стал именно и исключительно Александр Осташев, военный, почти иностранец, много путешествовавший, сражавшийся с какими-то дикими племенами или пиратами и теперь вернувшийся на родину, к отцу. Ужасно интересно! А ещё говорили об удивительной повозке, которую молодой Осташев привёз с собой аж из-за океана. Вот бы взглянуть, хоть одним глазком! Так и распирает любопытство! Сейчас велю запрягать дрожки и поеду сама, без приглашения, а кто мне запретит, я ведь княжна, в конце концов. Кто запретит – папенька? У него с графом какие-то взаимные претензии, никогда не интересовалась этими скучными мужскими делами. Да и маменька не позволит. Что же мне делать? За завтраком осторожно намекнула рapa, что слегка заскучала дома и в обществе своих постоянных подруг Вареньки и Кати хотела бы прокатиться по окрестностям, тем более у графа Осташева… Дальше и продолжать не стоило, если у папеньки такой взгляд! Maman только недовольно поджала губы. Ну и ладно. Обидно стало до слёз, но виду не подала, холодно поблагодарила служанку и ушла в беседку.

Хорошо всё-таки у нас в парке. Шелест листьев и щебетание какой-то невидимой в кронах птицы неожиданно успокоили, а то совсем чуть не расплакалась от обиды, дурочка. Правильно мама говорит, что я совсем ещё дитя. Взгляд случайно упал на забытую вчера книгу, гордость папиного собрания – прижизненное первое издание Пушкина Александра Сергеевича… Александра…ну, конечно же! Спасибо, Александр Сергеевич, вы уже давно придумали, как княжне Марии incognito встретиться с графом Александром! Как же я раньше не догадалась! Сейчас надо всё хорошо обдумать…

Подготовилась я за два дня, правда, пришлось во всё посвятить Глашу – мою горничную, но без её помощи мне бы точно не обойтись. Она одолжила платье простолюдинки, платок на голову, плетёный поясок. С обувью тоже помогла моя милая Глаша, вернула мои же старые туфельки для прогулок, подаренные её сестрёнке в прошлом году.

Ну, вот, завтра можно идти, но всё равно боязно! А ну как узнают меня осташевские! Это ж позору не оберёшься! Наши кумушки уездные ещё года три потом судачить будут. И увидеть загадочного гостя страсть как охота, повозку его самобеглую тоже, и страшно, аж поджилки трясутся! Побежала в часовню нашу семейную, помолилась на образа, и легче стало, точно для себя решила – пойду завтра, и нисколечки мне не боязно.

На следующее утро так удачно всё сложилось, papa по делам в Ефремов уехал, maman больной сказалась и на весь день в спальне осталась – новый роман французский читать. Помогли молитвы матери Божьей Марии, заступнице моей небесной. Управляющему нашему, Науму Игнатьевичу, сказала, что на реку пойду с Глашей, цветы собирать, венки плести, на весь день ухожу, не ждите к обеду, мол, да велела съестного собрать. Дядька Наум ничего не сказал, головой только покачал, но не ослушался, корзинку с припасами с кухни принесли.

Шли с Глашей не торопясь, пока из дома можно было нас видеть, потом припустили как ужаленные, телега-то нас уже часа два дожидается. Помощница моя тайная вчера в деревне сговорилась, с кем и не ведаю. Вознице дала алтын, велела молчать, благодарил, кланялся. Как только скрылся за поворотом, переоделась быстро, Глаша-умница с вечера узелок припрятала. Ехали не долго. Я всю дорогу трусила отчаянно, аж взопрела от волнения, но поворачивать не стали.