Товарищи (сборник)

По преданию, царица,
Среди всех других забот,
Из тебя ручную птицу
Чуть не сделала, удод.
Но поскольку на рассвете
Даже страже время спать,
Ты однажды как-то сети
Ухитрился разорвать.
И из сказки фараона
Вплоть до наших дней донес
Эту гордую корону
И волшебный этот хвост.
Всем отрада ты и чудо.
Только тоже ведь нельзя.
Если всюду видеть худо,
Над планетою скользя;
Если людям спозаранку,
Как в награду за приют,
Все твердить, как будто в склянку
Дуть пустую: «Худо тут».
То ли стонешь, то ль хохочешь,
Иль, предчувствием томим,
Ты о чем-то вспомнить хочешь,
Из пустыни и из ночи
Прилетевший пилигрим?

СНОВИДЕНИЕ

Не видно над степью орлов,
Уже с высоты синеокой
Не падает царственный клекот
В багровый шиповник яров.
Не рвут они грудью простор
Вдогон за бегущею тварью:
Все твари удушены гарью
Во мраке спасительных пор.
Один лишь, с тоской во взоре,
Еще сторожит свой курган
Над степью родною, но вскоре
И он улетит в Дагестан,
Чтоб впредь до скончания века,
Впиваясь в твердыню Казбека
Кровавою сталью когтей,
Судить торжество человека
Над матерью жизни своей.

* * *

Опять я карту старую ищу
С маршрутом красным на зеленом фоне
Уехать с Дона страстно я хочу,
Чтоб вновь грустить безудержно о Доне.
Незаменимая краса родимых мест,
С которой сросся я до слез, до боли,
Так за зиму, бывает, надоест
И так до смертной скуки намозолит,
Что та же радужная птица свиристель
Под настроение, по странной связи,
Мгновенной вспышкой озаряя ель,
Напомнит вдруг о Крыме и Кавказе.
Без тайны красоте не уцелеть,
Привычному нельзя без обновления.
И, чтобы в старом новое узреть,
Оно должно явиться с отдаления.
Вот так и буду до последних дней,
По кругу неизбежности вращаясь,
Бежать весной я от любви своей,
К своей любви под осень возвращаясь.

* * *

Не желая под старость придурком
У станичников наших прослыть,
Только ночью в простреленной бурке
Я рискую теперь выходить.
Только мне на январском морозе,
Под ногами гремящем, как жесть,
Выжимая из памяти слезы,
Пахнет дымом косматая шерсть,
Только мой с переметными сумами
Мчится конь с серебристой уздой…
Хорошо о товарищах думать
До утра под высокой звездой.

* * *

О чудо волшебной секунды,
Пронзительное, как испуг,
Когда долгожданные струны
В душе напрягутся вдруг,
Когда вдруг до режущей боли
Над проклятым трижды столом
Тревожно запахнет полем
И кухни солдатской дымком,
И снова, раздвинув туманы,
Из прорези в тишине
Июль сорок первого глянет
С черным крестом на броне.

* * *

Борису Плевакину