TownQuite (СИ)

— Я не знаю, что это… Возможно, нужно позвонить патологоанатому, который занимался ее телом, — начала лепетать она, пытаясь взять себя в руки. Тут же к ней подскочил отец Леи, обнимая жену со спины и давай ей опору. (того и гляди она от переизбытка чувств в обморок шмякнется).

Я чувствовала, что с каждой секундой среди толпы страдающих людей растет напряжение. Оно давило, душило и подкрадывалось со спины к каждому, окутывая тела своим темным покрывалом отчаяния. Спустя пять минут попыток дозвониться следователю, Артемиде сообщили, что врач не заметил этого «пятна» и что придётся провести дополнительные анализы. Кевин Бистарс вырвал из рук жены телефон и покрыл врача всевозможными бранными словами, заверив его, что так просто это все он не оставит, и что тело своей дочери он передаст своему проверенному специалисту. В ту же секунду после грозной перепалки мужа, Артемида потеряла сознание, падая прямо в руки к своему мужчине. Моя темноволосая подруга кинулась к маме, а я так и осталась стоять в стороне с ужасом понимая, что так просто эта история не закончится. Пройдет еще ни один день, прежде чем все смогут спокойно выдохнуть и оставить этот случай далеко в своей шкатулке воспоминаний.

И вот, буквально по прошествии трех часов, новость о том, что сестра моей подруги умерла от передоза переросла в более страшную историю. «Киру Бистарс убили в собственном доме!» — гласили заголовки нашей местной газеты. Как оказалось, пятно, что я нашла, это был след от укола морфия, причем большой дозы, недопустимой для человека. Она не могла сделать его себе сама, так отозвались об увиденном специалисты. Кто-то усердно заметал следы, стараясь выставить произошедшее как несчастный случай. Сначала вкололи морфий, а затем ввели наркотик, надеясь, замаскировать следы первого вещества. Моему отцу поручили это дело, и кто бы сомневался в том, что я была уже в курсе всей информации, связанной с убийством Киры. Мои таракашки старательно изучали появившийся материал, сопоставляя все, что у нас имелось. И конечно, у нас появился очень важный вопрос. Неужели первый патологоанатом реально не заметил этот след от укола? Или же он намеренно это сделал и намеренно не заметил наличие морфия? Если это так, значит — это первый шаг к раскрытию личности убийцы. Но разве тот продажный мужик сознается в содеянном? Конечно, нет. Проще сказать: я не заметил и получить за это не хиленькую стопку денег. Ведь толком-то не к чему придраться. Человеческий фактор.

Подводя итоги, я решила, что кто-то явно решил убрать со своего пути очаровательную звезду нашего института. Но вот кому она так перешла дорогу? По сути, это мог быть кто угодно, ведь многие недолюбливали ее за стервозный характер и ее безбашенные поступки. (например, даже взять разоблачение моей влюбленности). Но все же доходить до убийства это уже слишком.

Я сидела в полицейском участке, печально потупив взгляд на свои руки. Пальцы были ободраны из-за волнения, а губы сильно кровоточили, так как я их накусала. (дурацкая привычка). Железный привкус во рту напоминал о том времени, когда я сильно переживала развод родителей, тогда мне было всего девять лет, но я отчетливо помню все происходящее в деталях.

Мой папа, шериф Генри Сандерс, сидел напротив меня, нервно перебирая какие-то листочки у себя на столе. Взгляд его был уставший, синяки под глазами говорили о бессонной ночи. Он весь осунулся, плечи были опущены, волосы растрепаны. (видимо много руками по ним водил, собирая кусочки пазлов). Даже рубашка, что всегда идеально была заправлена и выглажена, сейчас бесформенно висела на нем, как помятый мусорный пакет. Папа постарел лет на десять всего за каких-то восемнадцать часов нервотрепки…

— Пап, долго меня еще тут будут держать? — прервала я тридцатиминутное молчание. Он дернулся, не ожидав, что я подам голос. Видимо что-то обдумывал, углубившись в себя. Поправив свои очки на носу, он вздохнул:

— Не знаю, Соф. Мне нужно хоть что-то сделать, чтобы тебя вывели из списка подозреваемых.

Я отвернула голову в сторону окна, из которого открывался вид на нашу центральную площадь. Лил сильный дождь, непрекращающийся вот уже на протяжении нескольких дней. Все улицы были затоплены, а фонтан, стоящий по середине площади одиноко пустовал. Город погас.

Какого черта вообще я тут делаю? Они серьезно думают, что я могла бы убить Киру? Смешно. Я летом ос из дома выпускаю, ловя их в стакан, и защищая от тапочка отца. А тут полноценный человек.

— Босс, я здесь, — в дверях в папин кабинет стоял главный помощник шерифа, по совместительству мой дядя. Он был пухленький и с милыми усиками, постоянно торчащими в разные стороны, что придавало его серьезному виду некую капельку иронии.

— Угу, — буркнул Генри, ерзая на стуле. Его взгляд серых глаз уставился на меня. Прочесть я его не смогла, хотя явно увидела там озадаченность. — Соф, тебе придется пройти в комнату для допросов.

Это меня напрягло. Неужели все настолько серьезно? Я кивнула, стараясь изо всех сил держать себя в руках, потому что нервы уже не выдерживали.