Траблшутер — 2

– Мне показалось, Вам понравился цвет… Я Вам его дарю.

– Оу…

А ты провокаторша, Фея! Чего я там тебе наобещал?… – разворачиваюсь к ней, заглядывая в глаза.

Ресницы невинно хлопают.

– Спасибо, добрая Фея!

Со вкусом у тебя полный порядок, Софья, а вот с чувством самосохранения – нет!

– Пойдемте ужинать.

– Я выживу?

– Конечно. Я отдала все ваши кольца с ядом обратно Владу.

Стол накрыт красиво. Нарезочки… несколько блюд.

– Ммм… пахнет заманчиво. Рассказывай… что это?

– Это плов. Вместо мяса обжаренные с острым перцем баклажаны. Вам, надеюсь, можно острое?

– О, да! А это? – показываю я на второе блюдо.

– Это ломтики картофеля и зелень под сыром.

– Пахнет чесноком… – вдыхаю я глубже.

– Нет, это асафетида. Она дает похожий запах, но не отпугивает потом людей, – улыбается она.

Мы будем целоваться?… – я прячу взгляд.

Слишком читаемый сейчас…

– А это – греческий салат?

– Да.

– Иии… блинчики! – смотрю я на последнее блюдо.

– Фаршированные творогом и черникой.

– Когда ты успела?!

Закусывает губу.

– Я люблю готовить.

– И это все для меня?

– В одном мудром учении говорится, что если мужчина не ест еды, приготовленной ему женщиной с любовью, он становится жестоким. И я решила приготовить Вам все это с любовью.

– Очуметь… – прожевываю я первую ложку ее плова, запивая вином.

Баклажаны очень похожи по вкусу на мясо, только нежнее.

– А что становится с теми мужчинами, которые едят такую еду постоянно?

– У них становится достаточно сил, чтобы оставаться добрыми.

– Как интересно! Это в какой секте тебя таким полезным знаниям научили?

– Ну, что Вы… Мама была учителем по культуре Востока. Это Веды!

– А папа?

– А папа был доктором наук по философии.

– И аристократические корни в тебе неистребимы?

– Разве это плохо? Обе мои прабабушки – дворянки.

– Это прекрасно.

Картошка с сыром и зеленью тоже восхитительно вкусная. Блинчики – просто без комментариев.

Нужно как-то останавливаться!

Улыбается.

Поднимаю вопросительно бровь.

– Я рада, что Вам нравится. Не все могут получать удовольствие от вегетарианской еды.

– Ты отлично готовишь!

Волк, если ты ее отпустишь, ты будешь полным лузером! Это же просто мечта!

– Что?… – подозрительно прищуривается она.

– А? Нет… ничего.

Вздыхает, глаза чуть заметно скептически закатываются.

– Думай вслух, Софья.

– Просто… – вздыхает. – Вот эта версия Волкова… которая иногда с Вами случается… ну… когда Вы не «умный мерзавец», а… ну… не мерзавец… правда, тогда и не очень умный… – задумчиво бормочет она, водя краешком бокала по губам. – Я бы даже сказала…

– Идиот? – поднимаю бровь.

– Нет, так бы я не сказала! – распахивает она глаза.

– А как бы ты сказала?

Делаю подбадривающий жест рукой, прося продолжить рассуждения.

– Я хотела сказать… – делает глоток вина. – Я забыла, что хотела сказать!

Пожимает плечами. На щеках мелькают ямочки от мимолетной улыбки.

Вам, барышня, простительно забыть что угодно! – любуюсь я. – Но про «идиота» запомню…

Еще никто не умудрялся меня оскорблять так тонко и тактично. Даже предъявить нечего. Пять баллов!

– Хотите еще? – кивает на блюдо с блинчиками.

– Очень хочу! Но боюсь, больше не осилю.

– А я положу Вам с собой, хотите?

– Отлично, спасибо!

Даже не собираюсь отказываться.

Задумчиво смотрит на меня.

– Надо признаться, что до этого мне ни одна женщина не готовила ничего с любовью. Спасибо!

– На женской карме благоприятно сказывается служение опекающему мужчине. А с моей кармой что-то совсем плохо в последнее время. Поэтому придется служить по мере возможности.

Отличная позиция! Восхитительная!

– Опекающих? – уточняю я.

– Да. Отцу, брату… мужу, начальнику.

– А я?…

– А Вы… стараетесь иногда меня опекать. Я это понимаю. Правда, в своей ненормальной версии.

– Моя версия самая нормальная. Так что там про мужчин?… Мне очень интересно.

– Что именно Вам интересно? – прищуривается она.

– Расскажите еще что-нибудь про мужчин.

– Мужчины в Кали-югу совершенно безответственные и безвольные существа, – вздыхает она. – Они не могут устоять перед своей животной природой.

– Тут не поспоришь! И что же рекомендует вам, женщинам, это учение в связи с этим печальным фактом?

– Рекомендует… Держаться подальше от чужих и по мере возможности принимать своего «как есть». И стараться воспитывать, конечно, в нем духовные качества.

– Ммм! И ты… готова принимать «как есть»? – ее щеки уже румяные от вина.

– Мой опекающий мужчина – отец, – выпрямляет она спину.

– Но ведь его уже достаточно давно нет.

– Он есть у меня в сердце, и я точно могу почувствовать, что он одобряет, а что – нет.

– И ты действительно во все это веришь?

– Мне кажется очень рациональным и полезным это учение. Я решила в него верить.

Смотрит на экран своего телефона.

– Извините, Захар. Но Вам пора.

– Почему?…

Еще достаточно рано. Чуть больше восьми.

– Через сорок минут мне на смену. Вы же распорядились вернуться в скорую.

– Аа… да.

Встаю. Она молча перекладывает блинчики в контейнер, закрывает, кладет в пакет.