Траблы с Европой

Даже если Соединенные Штаты Европы сформируются как полноценное суверенное государственное образование на территории ЕС (другой вариант – Соединенные Штаты еврозоны станут суверенным государственным образованием, объединяющим эту группу стран), есть вполне обоснованные сомнения, что они смогут хорошо функционировать как политическая единица. И качество управления этим государством, по всей вероятности, будет низким.

Во-первых, население Евросоюза приближается к 500 000 000 человек, а численность электората превышает 400 000 000 человек, тогда как в США при населении в 312 000 000 электорат составляет 240 000 000. Таким образом, Соединенные Штаты Европы станут вторым по величине демократическим государством мира, уступая только Индии с ее населением в 1 200 000 000 человек и электоратом в 740 000 000. А чем больше государственное образование, тем труднее обеспечить реальное участие избирателей в политической жизни и больше опасность, что политику опутают сети коррупции и лоббирования интересов узких групп.

Впрочем, оставим в стороне Индию как феномен единственный и уникальный в своем роде, а кроме того, она не сопоставима по уровню развития с Европой. Для сравнения нам уместнее сосредоточить внимание на Соединенных Штатах Америки. Следует отметить, что сегодня США переживают серьезнейшие политические проблемы. Явка избирателей упала до крайне низкого уровня, американцы в массе своей все больше утрачивают иллюзии относительно политики своих лидеров. А это может привести к разрушительным последствиям. Знаменательным выглядит тот факт, что политическая система США доказала свою неспособность выработать четкое решение по уровню государственных расходов и заимствований, и ситуация дошла до того, что в 2013 г. американское правительство оказалось вынуждено закрыть государственные учреждения, а страна была близка к объявлению дефолта.

Во-вторых, у стран, входящих в Евросоюз, нет единого языка. А без этого жители разных европейских государств лишены возможности смотреть одни и те же телепередачи, радиопрограммы, читать одну и ту же прессу или блоги в интернете, а также в одинаковой мере уяснять смысл политических заявлений одной и той же партии. Соответственно, трудно представить, как смогли бы существовать общеевропейские политические партии. Как заметил однажды Енох Пауэлл, европейской демократии быть не может, поскольку нет европейского демоса.

В-третьих, между странами – членами Евросоюза существуют глубокие различия в том, что касается институтов, политической культуры и исторических особенностей. Диапазон огромен – от глубоко укоренившихся демократических традиций (как в Нидерландах и Швеции) до диктатуры (примерами могут служить Германия и страны бывшего советского блока, а также Греция, Португалия, Испания и Италия) и несостоятельности государственной власти (примером опять-таки может служить Италия). Это составляет разительный контраст с США, которые на протяжении всего существования заботливо и последовательно выстраивали свои институты и политическую культуру практически с нуля, за неимением чего-либо подобного для опоры на первых порах.

Демократия и свобода

Если Евросоюз образует полный политический союз и в соответствующем ключе перестроит свои институты, он приобретет нужные атрибуты, какими располагает нормальная западная демократия. Но это не решит всех проблем. Признаки разочарования в демократии отчетливо проявляются повсеместно, и, в особенности, среди недовольных европейских избирателей.

Если Евросоюз добьется полной интеграции, то вполне возможно, что глава этого формирования получит обширные полномочия, какие и не снились сегодняшним президентам и премьерам западных государств. А может, кончится тем, что в Евросоюзе установится вообще бесправительственная система, наподобие той «радости», которую вот уже семь десятков лет подряд вкушает Италия. В любом случае не исключено, что евросоюзная демократия не будет работать как положено. А это может привести к принятию неверных решений или к чему-то худшему.

Имеется один важный момент, который выходит за пределы самой механики электорального процесса. Мы на Западе прямо-таки одержимы идеей голосования и видим в ней ключ к свободе. Но она таковой не является. В Великобритании всеобщее голосование не вводилось вплоть до 1928 г., однако начиная с XVIII в. и до наших дней считалось, что независимость судебных органов и печати делает нашу страну свободной. Институты на самом деле важны, это бесспорно, а Евросоюз поступает крайне неосмотрительно и легкомысленно, когда его элиты без долгих размышлений берутся создавать институты и пытаются втиснуть страны с очень разными особенностями и историческим прошлым в прокрустово ложе общей идентичности, надуманной и неестественной.