– Я однажды встану – и выйдет толк.Обойду полмира в стальных башмаках.Верным спутником станет мне серый волк,Добрый меч заалеет в моих руках, —Илья Муромец зло говорит во тьму.Тьма хохочет, укрывшись за потолок:– Если встанешь, то я за тобой приду,Чтобы снова лишить тебя рук и ног.И лежит богатырь на своей печи,Обездвижен, немощен, сир и слаб.Басурмане чёрствые калачиРаздают на площади всем подряд.Только шепчет упрямо Илья в бреду:– Я не мир с собой принесу, но меч.Соловей, паскуда, ведь я приду,Чтобы взмахом поганый твой рот рассечь.И прольётся кровь, и взовьётся дым,Задрожат терриконы по всей степи…Боже праведный, я Твой сын,Дай мне сил, чтобы ношу свою нести!Но нахально свистит Соловей во тьме,Льётся кровь тягучая через край.И тогда приходит Господь к ИльеИ говорит:– Вставай!02.03.2023
Штурм
Хорошо под хмельком, небритый,Битый жизнью, войною битый,Он смолил одну за одной.Был обычный донецкий вечер:Била «саушка» недалече,Тёплый ветер дышал на плечиБархатистой взрывной волной.Угловатый и неуклюжий,Голос тих и слегка простужен,Сам себе, похоже, не нужен,Он глядел в пустое окно.Улыбнулся, кулак сжимая:«Я в полшаге стоял от рая!»И Россия, от края до края,Отразилась в глазах его.«Мы три дня штурмовали горку.Было тяжко, и было горько.У хохла там стоит укреп.В первый день нам сожгли три танка.Типа доброго, хлопцы, ранку.У парней посрывало планку.Кореш мой в том бою ослеп.Положили нас в чистом поле,Миномёты попили крови,Над башкою свистит и воет,Непонятно, куда стрелять.Ни поддержки, ни карт, ни планов…В штабе точно сидят бараны.За ночь мы зализали раныИ попёрли на штурм опять».Он рассказывал твёрдо, долго,Был похож на степного волка.«Мы три дня штурмовали в лоб их,Там “двухсотых” лежит везде…Всё в дыму, все в крови и в саже,Трупный запах всё ближе, гаже.Но об этом нам не расскажутПо “Оплоту” и по “Звезде”.Мы на сутки укреп тот взяли,Но к рассвету не удержалиЗаколдованный чернозём».И боец замолчал устало.Ближе к ночи похолодало.САУ чаще загромыхала.«Завтра снова на штурм пойдём!»25.03.2023