Традиции & Авангард. №4 (19) 2023 г.

Заговорили о судьбе, о том,
В каком мы все сеченье золотом?
Что космосом зовётся персональным
Для каждого? Планета за бортом
Качала водным куполом печальным.

Один сказал, что космос для него

Ландшафт от сих до сих, от вон того
Мурманска до Приморья, до Камчатки.
А солнце мы задраили. Его
Безудержность опасна для сетчатки.

Другая утверждала, глядя сквозь

Волокна, проплывающие вскользь
Над Доном, где грохочет панорама,
Где дом её:
– Вот космос мой! Небось,
Уже уснула под бомбёжку мама.

А третья говорила:

– Мне Москва
Дороже звёзд и Млечного моста,
Где я одна как перст, но в центре света,
Внутри народа. Это ли не та
Вселенная, где одиночеств нету?

Ещё одна в их призрачном кругу

Была вдали – сидела на лугу,
Вдыхала жадно пряность земляную
И ветер, горько пахнущий войной.
А Космос был обычный позывной
Бойца, который держит Кременную.

«Географ разбирается в спиртном…»

И. К.

Географ разбирается в спиртном.
Он не пьянеет, ибо знает норму.
Последний раз его на выпускном
Штормило. Он кричал, что астроном,
И даже дал своё названье шторму.

Потом прошла история по нам,

Меридианам было параллельно,
Что жрать хотелось нашим племенам,
Но превентивно наливали там.
Географ знал про шторм и пил келейно.

Какая география, мой свет?!

Какие барыши твоей особе?
Вся явь – ледник: то – есть, то – сразу нет.
И лезет из географа поэт,
Такая тварь, созревшая в утробе.

Стрекочет и осклизло, как дитя,

И, лапками над миром колготя,
Пытается понять координаты,
Торопится истошный крик включать,
Что где-то здесь ему должна быть мать.
Но вышли все из родовой палаты.

«В полусумраке, пахнущем стружками…»