Традиции демонов

— Оно у меня, — явно наслаждаясь ситуацией, сказал Кажгалиев, — и поэтому они смогут нас спокойно засечь.

— Вы молодой негодяй, — вырвалось у Сеидова, — неужели вы не понимаете, что именно вы делаете? Я еще понимаю, если бы вы выполняли какое-то задание из идеологических или патриотических побуждений. А ради денег… Это так противно, — от возмущения он переходил то на «вы», то на «ты», сам не замечая этих переходов.

— Мне полагается вознаграждение, — упрямо повторил Кажгалиев, — и я не понимаю, почему вы ругаетесь. Я никого не предавал, никого не обманывал. Я только жду, когда здесь появится террорист, которого ищут сразу много стран. И хочу помочь его задержать. Что плохого я делаю? И вообще почему вы меня ругаете?

— Черт возьми. Как объяснить человеку, что он делает подлость, если он искренне верит, что не делает ничего плохого. Я никогда не был согласен с методами аль-Рашиди. Я считаю убийство любого человека аморальным. Но я не хотел, чтобы меня использовали для поисков аль-Рашиди. Я не наживка и не сыр в мышеловке.

— А я согласен быть сыром, — ответил Кажгельды, — и наживкой тоже согласен. Не вижу в этом ничего обидного. Зато аль-Рашиди будет мышкой или рыбкой, которую подцепят опытные рыболовы.

— Я этого не допущу, — вскочил со своей кровати Сеидов, — я позову старика, пусть свяжется с ними и сообщит о том, что аль-Рашиди ждет здесь засада.

— Это будет самая большая глупость с вашей стороны. Старик же сказал вам, что здесь нет телефонов. А даже те, которые есть, здесь не ловят. Что вы сделаете? Будете кричать, чтобы сюда никто не приехал? Глупо и смешно. Я ведь казах, я понимаю не только арабский, но и ваш азербайджанский язык, когда вы разговаривали с хозяином нашего дома.

— Нет, вы не казах. Они благородные, честные и порядочные люди, — разозлился Фархад, — а вы типичный предатель, у которого не может быть национальной идентичности.

Он вскочил и побежал в другую комнату, где уже легла спать Алена. Сеидов вбежал к ней в комнату, бросаясь к ее кровати. Она сразу открыла глаза.

— Я не думала, что ты такой неистовый, — улыбнулась Алена.

— Хватит притворяться, — разозлился Сеидов, — ты с самого начала знала, кто у нас в группе «чужой», но делала вид, что пытаешься разобраться и найти его.

— Ты узнал, кто из наших передавал информацию? — Она привстала.

— У меня такое ощущение, что я попал в гадюшник, — пробормотал он, — ни одного приличного человека, только предатели и оборотни. Как тебе не стыдно! Ты тоже знала о Кажгалиеве?

— Что ты говоришь? — искренне удивилась она. — Наш Кажгельды?

— Он сам мне об этом сказал. У него телефон с двумя картами памяти. Он уже позвонил и предупредил, что сегодня утром к нам приедет или прилетит Юсуф аль-Рашиди. Можешь себе представить, какой мерзавец.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам мне обо всем рассказал. И теперь он ждет, когда здесь появится сначала аль-Рашиди, а потом американские десантники.

Она села в кровати, не обращая внимания на упавшую простыню. У нее были красивые упругие груди никогда не рожавшей женщины.

— Он передал сообщение, — задумчиво сказала она, — значит, он предупредил их о возможном появлении здесь Юсуфа аль-Рашиди.

— Конечно, предупредил, — сказал Кажгалиев, входя в комнату. Он уже успел надеть брюки и рубашку.

Алена натянула на себя простыню.

— Не нужно прятаться, — добродушно предложил Кажгельды, — уже вся группа знает, что вы любовники и часто, забываясь, переходите на «ты». Я на вас не смотрю, можете одеться.

Он отвернулся. Алена протянула руку, надела блузку, быстро спрыгнула с кровати и нашла свою юбку.

— Тоже мне секрет Полишинеля, — весело продолжал Кажгалиев, — я не совсем понимаю, почему вы так волнуетесь. Вы оба не являетесь теми людьми, за которых себя выдаете. Наш уважаемый Фархад Алиевич согласился помочь в поисках опасного террориста и дал разрешение надеть на него это кольцо. Можно сказать, что его «окольцевали». А вчера вечером он вдруг уходит на кухню и ломает это кольцо. Представляю, как ему было сложно его сломать. Но он забыл о главной заповеди любой разведки. Иметь всегда страховочный вариант. Таким страховочным вариантом российской разведки была наша уважаемая госпожа Сизых, а страховочным вариантом другой разведки был я. Только, в отличие от госпожи Сизых, я не мог так близко сойтись с господином Сеидовым.

Фархад развернулся и ударил его по лицу.

— Не смейте говорить гадости в моем присутствии! Вы… ты… непорядочный человек.

— Ну зачем сразу драться, — нахмурился Кажгельды, — я, между прочим, имею звание кандидата в мастера спорта по боксу. Несмотря на свою внешне субтильную фигуру. И если мы начнем драку, то боюсь, что господин Сеидов проиграет. Поэтому давайте без глупостей. Вы все равно уже ничего не успеете сделать. Пять часов утра. К семи или восьми здесь появится аль-Рашиди. Его быстро арестуют, а мы отсюда спокойно уедем.

— А старик? — свистящим шепотом спросил Сеидов.