Традиция и Европа

С убийством — или, точнее сказать, с расправой над Корнелиу Зеля Кодряну и другими руководителями «Железной гвардии», брошенными в тюрьму вместе с ним, трагедия румынского национализма вошла в последнюю фазу. С благородной и великодушной фигурой антиеврейского и «фашистского» европейского фронта было покончено. Таким образом, сегодняшнее внутриполитическое положение Румынии стало таким же мрачным и угрожающим, каким оно было в самые худшие периоды её истории.

В недавнем периоде политического развития Румынии невозможно ориентироваться без обозрения её лейтмотива, а именно — антагонизма между правительством и движением «Железной гвардии»; при этом все остальные являются никем иным, нежели статистами, играющими подчинённую роль. Тем не менее, согласно логике и общему здравому смыслу, этот антагонизм абсолютно непонятен, и в нём обнаруживается либо непосредственное, либо косвенное воздействие внешних сил. Сегодня, после капитуляции Праги, стоит задаться вопросом — не является ли Румыния единственной центрально– и восточноевропейской страной, имеющей особое значение как с экономической, так и со стратегической точки зрения, которая оставляет силам так называемой «западной демократии», равно как и силам Израиля и его скрытых попутчиков, достаточно свободы действий? Нельзя забывать, что окончательная фаза вышеупомянутого конфликта находится в многозначительном созвучии с двумя международными событиями, аншлюсом и Мюнхенским соглашением: она возникла как нечто вроде резонансного контрапункта.

Уже с 1920 года, едва ему исполнилось двадцать лет, Корнелиу Кодряну широко очерчивал перспективы конструктивного румынского национализма. Он указывал на еврейскую опасность и порабощение Румынии евреями и болтунами без веры и без отечества. И с того времени борьба неутомимо продолжалась; и хотя сторонники Кодряну должны были терпеть преследования, насилие и всевозможные клеветнические нападки, число его приверженцев и сочувствующих неожиданно росло. Достаточно упомянуть, что в 1925 году на процессе, где Кодряну обвинялся в том, что собственной рукой убил палача своих приятелей, и был оправдан, председатель суда получил 19.300 сообщений в его защиту со всей страны.

В то время как ряды «Железной гвардии» росли, партийную систему парламентской демократии (яростным противником которой Кодряну был, всё более очевидно разоблачая её недостатки и коррупцию) сотрясали всё более сильные кризисы. Правая мировая печать ликовала, когда в начале 1938 года Гоге[85] пришлось призвать короля Кароля на трон. Верилось, что в Румынии настала новая эпоха, что новый режим освободит страну от тёмных внутренних и внешних сил, и вследствие этого в международной сфере она встанет в единый фронт антидемократических, антиеврейских и антимарксистских держав.

Тем не менее, при высказывании таких предположений и при подпитывании таких надежд были проигнорированы низкие интриги за кулисами королевского дворца. Впрочем, некоторые конструктивные варианты, которые должны были исключить следующие перевороты, оставались в то время ещё неопределёнными.

Тем не менее, был оставлен без внимания тот факт, что вследствие чего–то вроде тактического преобразования большая часть сил, первоначально находившихся на стороне оппозиции, перебежали теперь на сторону государственного порядка, чтобы им было легче продолжать свою игру; а также то, что для этих новых «стражей Румынии» и государственной власти была характерна очевидная и яростная антипатия к движению Кодряну — хотя согласно логике, при условии их откровенности, они должны были бы видеть в мощном движении Кодряну самого ценного союзника.