Традиция и раса

Но в какой же момент действительно появляется это так называемое «человечество»? Тогда, когда четко определенный мир вырождается в коллективистский, недифференцированный хаос, что является ужасной последней стадией процесса всеобщего уравнивания, социального и духовного распада. Существующие физические различия начинают считать случайными, неважными, несущественными и ничтожными. Вот что скрывается за эгалитарным мифом и за либерально-демократической идеологией.

В противоположность этому, в расовом видении жизни любые отличия (включая физические) являются символическими: внутреннее проявляется во внешнем, внешнее — является символом, знаком или симптомом чего-то внутреннего. Таковы основополагающие принципы современного расизма. С римской и фашистской точки зрения особенно важно подчеркнуть классическое предназначение расизма, которое мы уже упоминали: твердость воли, отрицание всего, что является недифференцированным, возвращение к истокам нашей старинной мудрости: «Познай себя и будь самим собой». Верность своей собственной природе, то есть своей крови и своей расе — таков внутренний этический и духовный эквивалент тех идей, которые предоставляют теории научного расизма генетика, биология и учение о наследственности. И таковы четкие директивы для расового воспитания, которые следуют из этого.

4. Расовая наследственность и традиция

Практическое значение расовой концепции имеет двойственный характер.

Во-первых, оно состоит в необходимости преодоления либеральной, индивидуалистической и рационалистической концепций, согласно которым индивид — это подобие атома, субъект в себе, который живет и имеет смысл только для себя самого. Расизм же представляет себе индивида в качестве функции данного общества, оценивая этого индивида как в пространстве (то есть как расу живых индивидов), так и во времени (то есть как группу людей одной родословной, одной традиции или одной крови).

Что касается первого аспекта (то есть ценности индивида в органической функции единого целого в пространстве), можно констатировать определенную конвергенцию расизма. Что же касается второго аспекта (а именно, единства во времени), расовое сознание придает термину «традиция» более живое, более стимулирующее и более внутреннее значение, чем то, которое придают ему обычно. В самом деле, очень часто этому слову дается чисто «историческое», культурное и «гуманистическое» значение (если это не самая обыкновенная риторика).

Когда под словом «традиция» понимается сумма творений, приобретений и верований, унаследованных от наших предков, мы еще далеки от того, чтобы выявить главное, глубинный субстрат всякой традиции, достойной так называться. Этот субстрат — кровь, раса, чувство единства не столько на основе верований наших предков, сколько на основе самих сил, из которых родились вышеуказанные явления (силы, которые несмотря ни на что сохраняются в нашей крови, в самых таинственных и священных глубинах нашего существа). Таким образом, расизм дает жизнь традиции и делает осязаемым ее характер, он приучает видеть в нашей истории не цепь более или менее знаменитых «мертвецов», а выражение чего-то такого, что еще живо в нас и с чем мы внутренне едины. Мы являемся носителями наследия, которое нам передали и которое должны передать и мы — и в этих условиях есть нечто, что побеждает время, что заставляет предощущать то, что мы назвали «внешней расой».

Второе значение расовой концепции заключается в полном отрицании теорий Ламарка, а также и марксистских теорий, касающихся влияния окружающей среды. Утверждение, что среда определяет человека и расы, фальшиво. Природная, историческая, общественная или культурная среда может лишь влиять на генотип, то есть на манеру, в которой проявляются в индивиде или в данной группе, внешне и случайно, определенные наследственные расовые тенденции, которые всегда будут первым, исходным, основным и неустранимым элементом. Быть расистом, таким образом, означает ясно сознавать тот факт, что именно силы, коренящиеся в самой глубине нашей (а не механические и бесстрастные влияния окружающей среды), являются действительно определяющими в нашем существовании, нашем характере и наших призваниях.