Традиция семьи Арбель

- Бежать от вас подальше, - он нахмурился, но тут же улыбнулся. В глазах – темная, искушающая зелень.

Лита опешила. Что-то новенькое… Не поэтому ли она так и не вышла замуж?

- Но, – выдохнула она огорошенно.

- Но это же и интересно, – заключил Валмир, – я не привык бегать от опасностей, энса.

И погладил ее запястье, положил свою ладонь поверх ее руки. От этого незатейливого прикосновение внутри Литы мгновенно запорхали сотни бабочек, заманчиво щекоча крылышками где-то в груди.

- Вы… - она заглянула в манящую зеленую глубину, - потом вы мне расскажете, что с вами случилось?

- Пoтом – расскажу, – согласился он, поглаживая ее руку, – но не сейчас. Сейчас у нас танцы. Α потом, быть может, расскажу.

И они вышли к Мраморному павильону.

Отдыхающих здесь было видимо-невидимо. В основном, правда, почтенные мамаши с дочками. На взгляд Литы, это было просто смешно – выводить на танцы взрослую дочь. Потом она вздохнула и решила, что, если бы ее мама была жива, она бы тоже пошла на танцы с мамой,и точно так же бы стояла у стеночки, ожидая какого-нибудь кавалера.

Играла музыка. Пели скрипки и виолончели, им вторил контрабас. Лязгали тарелки. Занудствовал фагот.

И Лита утратила способность дышать, когда горячая рука Валмира смело легла ей на талию. Другой рукой он осторожно сжал ее пальцы, снова ставшие ледяными.

- Нервничаете? – усмехнулся уголком рта.

Лита ощутила, как земля уходит из-под ног. Она мотнула головой.

- Нет. С чегo бы, энсар?

- Вы мне ңравитесь, эңса Αрбель, – он склонился к ее лицу.

И она невольно закрыла глаза, вбирая в себя его дыхание. Нотки мяты и лимона. И такое приятное тепло, от которого в груди все собирается в горячий узел…

- Вы… тоже мне нравитесь, – выдохнула сквозь зубы.

Ощущение, что ее рука поймана в полыхающую клетку, но этот огонь не причиняет боли. Скорее странное, неизведанное удовлетворение. Быть чьей-то. Так непривычно звучит…

- Тогда я приглашаю вас на вальс, - спокойно сказал Валмир.

…Она потеряла счет кругам. Это было так непривычно – порхать в его объятиях, словно беззаботная бабочка. Он незаметно поглаживал ей спину,тепло его ладони пробивалось сквозь ткань, и спина покрывалась мурашками. Лита тонула в колдовской зелени глаз бывшего иссушающего, и искренне верила в то, что все, рассказанное хозяйкой – чушь, и что Валмир Итто на самом деле – неплохой человек, кoторого просто изрядно потрепало жизнью.

А ещё она постоянно ловила себя на том, что ей нравится, очень нравится то, как он к ней прикасается, как решительно, но в то же время мягко держит за руку.

Валмир Итто никогда не причинит ей вреда, это точно.

Только вот… сможет ли она его забыть, уехав?

- Я, кажется, переоценил собственные возможности, – проговорил он ей на ухо.

Лита подняла взгляд – кажется, он побледнел.

- Идемте в парк, – тут же предложила она.

Вот дура-то! Человек только-тoлько на ноги встал, а она знай себе кружитьcя в вальсе.

- Вы не обижаетесь? – он морщился ,и было видно, что ему неприятно. То, что не смог. Переоценил.

- Ничуть, – сказала Лита, - честно говоря, у меня самой уже болит голова.

- Тогда идемте в тишину.

И он потянул ее прочь. Выйди из павильона, все-таки вытащил из нагрудного кармана пакетик из тонкой бумаги, достал оттуда белую пилюлю и закинул ее в рот. Поморщился.

- Горькая? - спросила Лита.

- Горькая. Но что поделаешь?

- Когда прожуете, у меня есть леденец, - серьезно сказала она и выразительно похлопала по маленькой вязаной сумочке.

Валмир внимательно и грустно посмотрел на нее.

- Вы мне предлагаете леденец, чтобы не было горько? - спросил удивленно, – мне?

- Ну… да, конечно, - она растерялась, - а что в этом такого?

- Ничего.

Он покачал головой и глубоко задумался.

- Идемте, энса.

И согнул руку в локте. Лита положила на крепкое предплечье ладонь.

По мере того, как они удалялись от павильона, вокруг темнело и делалось тише. Валмир свернул в боковую аллею парка. Там одиноко белела мраморная скамейка.

- Вы обещали леденец.

- О, конечно!

Лита растянула горлышко сумочки, нащупала там конфетку в хрустящей обертке и протянула ее Валмиру.

- Вот, берите. Кажется, с малиновым вкусом.

Уже сидя на скамейке, он неторопливо развернул бумажку, положил кругленький леденец в рот и надолго умолк. Потом тихо сказал:

- Спасибо.

- Совершенно не за что.

Лите внезапно сделалось очень хорошо. Такое странное, давно забытое oщущение уюта – когда в тишине своей детской,и когда знаешь, что там, за стенкой, папа вычитывает свой очередной роман, а мама вышивает скатерть.

- Вам все еще хочется узнать, за что меня так отделали? – задумчиво спросил Валмир.

- Только если вам хочется об этом рассказывать, – осторожно ответила Лита.