Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты

Порядок на вечеринках поддерживался авторитетом взрослых хозяев избы и устоявшейся традицией не допускать драк на таких мероприятиях. Драк групп молодежи с группами взрослых, как это имело место при прославлении Христа в Поморье при обходах домов на второй-третий день от Рождества (Бернштам, 1983, с. 157), в Водлозерье не бывало. Впервые бесёды стали заканчиваться драками уже в колхозное время. Структура зарождения и протекания подобных конфликтов неплохо описана конфликтологами: запугивания и угрозы, унижение и оскорбление партнера, агрессия и т. д. (Волков, Волкова, 2005, с. 55–56). Обычно дрались парни одной деревни против парней другой либо же юноши нападали на случайного посетителя, если у него не было приятеля из местных. Драка могла быть ожесточенной, вплоть до хватания за колы. Ножи, правда, водлозеры в драках не использовали. «Пинать лежачего» тоже было не принято. Но если до этого доходило, любая девушка или случайно присутствующая женщина могла прекратить избиение, если накрывала лежащего парня своим телом. Одной из наших информанток, по ее воспоминаниям, в 1930-х гг. пришлось спрятать своего молодого родственника у себя под подолом, чтобы его не побили пьяные хозяева вечеринки (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 627, л. 2). Такого рода конфликты изначально стали носить характер межгрупповых (одиночный случайный посетитель бесёды тоже воспринимался как представитель чужой группы) конфликтов, в которых принадлежность к группе была жестко связана с проживанием ее участников в той или иной деревне. Вне вечеринок и бесёд, в частности на летних деревенских играх, между парнями разных деревень на памяти информантов острых групповых конфликтов не возникало. Вспыхиванию драк препятствовало присутствие на гуляниях немалого числа взрослых и стариков, в присутствии которых девиантное поведение молодежи было недопустимо. И все же иногда старики на праздничных гуляниях подзадоривали «петушившихся» парней и даже делали «ставки» на представителей от своей деревни (Логинов, 2006б, с. 176). Но в драку это не превращалось. Парни должны были бороться друг с другом: победителем считался тот, кто валил ловким приемом противника «на обе лопатки» или ловким рывком разрывал на нем рубаху от ворота до подола. Лишь изредка, разнимая парней, в конфликт молодежи втягивались степенные мужчины, отцы семейства. Подобный случай имел место в 1912 г. Тогда сильнейшему ведуну И. И. Медведеву из деревни Луза парни разорвали праздничную рубаху. Обиду он проглотил молча, хотя вполне мог, по словам его потомков, напустить на своих обидчиков порчу (АНПВ, № 2/73, л. 23–24). Будь он колдуном, то обряд по наведению порчи свершил бы непременно. Ведунов, в отличие от колдунов, подвластные им духи природных стихий, согласно народным представлениям, никогда не склоняют к агрессивному поведению. Антигуманными ценностными установками в представлениях народа наделялись колдуны, но никак не ведуны.

Особо стоит сказать об обычае позорить бойцов, проигравших в схватках и потасовках, развешиванием на общее обозрение их разорванных рубах. Обычай довольно широко бытовал на территории бывшей Олонецкой губернии, и, возможно, русские заимствовали его из карельской народной традиции. Карелы, например, порванные рубашки проигравших бойцов развешивали на священных елях, рядом с которыми происходили народные гуляния (Конкка А. П., 1980, с. 95) либо на заборах деревенской улицы, напротив окон проигравшего схватку бойца (Логинов, 2001, с. 233). В традициях же русских кулачных бойцов было оголять руки, плечи и грудь (нередко – раздирая на себе рубаху) зачастую еще до начала драки (Базлов, 2001).