Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты

В течение всех «прямых святок» молодежь развлекалась, прежде всего, тем, что переодевалась в различных полусказочных персонажей. Их на Водлозере называли «хухляками», «кухляками», «кухменями», «снарядихами» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 144–149; ф. 1, оп. 50, д. 1132, л. 39, 57; д. 1134, л. 123, д. 1135, л. 4, 7–8). Особенность местной традиции состояла в том, что в первую неделю «прямых святок», которая называлась «страшной», молодежь рядилась в устрашающих персонажей, а в ряженье второй недели («святой») преобладала свадебная тематика.

На «страшной» неделе маскировались под «покойников» и «чужаков». Лица всех ряженых скрывали маски из тряпиц с отверстиями для глаз или из редкой мешковины («липача» – ср. вепс. lipas – «лоскут»), иногда лица просто были вымазаны сажей (ФА ИЯЛИ, № 3297/19). Если в дома односельчан заходить не собирались, могли закрывать лицо платком, придерживая его двумя руками, когда кого-нибудь встречали. Наряжались в разное тряпье («ряпши» – ср. вепсск. räpsä: «делать что-либо небрежно, неряшливо») одно поверх другого так, что люди сначала шарахались в сторону, а потом начинали смеяться (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 147). Парни часто одевались девушками, а девушки – парнями. Почти всегда среди ряженых был «цыган» с «медведем» на веревке, кто-нибудь из парней изображал беременную цыганку (подкладывали на живот подушку) с корзиной в руке. Для создания шумовых эффектов хухляки привязывали к поясу несколько деревянных ложек, поварешку, мутовку. При ходьбе все это побрякивало («кыландало»). Дополнительный шум ряженые издавали, ударяя друг о друга сковородами и сковородниками, печными заслонками. Иногда в руках держали скалки, чтобы отбиваться от тех, кто захочет поднять маску и увидеть лицо хухляка. Впрочем, задирать ряженых запрещала народная традиция: случайным встречным нельзя было кидать в них снежками или толкать их руками в снег (НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135, л. 4).

Ряженые на улицах появлялись после завершения бесёд. Ходили по своей деревне или в соседние селения. В дома входили только с разрешения хозяев. Приходя в дом, ряженые нередко приносили с собой «петуха» – парня, руки и ноги которого были продеты в рукава вывернутой наизнанку и развернутой воротником вниз шинели, а голова, лицо и плечи закрыто платком. «Петуха» ставили на лавку, а один из ряженых охранял его со скалкой. Несмотря на наличие охраны, кто-нибудь обязательно толкал «петуха», тот, потеряв равновесие, падал, чем вызывал всегда бурный смех (ФА ИЯЛИ, № 3300/3). Согласно традиции, хозяева пытались отгадать, кто есть кто среди ряженых. Если удавалось – радовались, поскольку это было доброй приметой, сулящей прибыль в хозяйстве в новом году. Зато узнанные парень или девушка, как считалось, должны были еще год проходить холостыми (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 148–149). Тот, кто был угадан, тут же открывал лицо. Ряженые, как это было принято в целом по Олонецкой губернии, танцевали молча под аккомпанемент ударов ложек, поварешек, сковородников о заслонки, вьюшки или сковородки. Если с ряжеными приходил музыкант, ему дозволялось играть с открытым лицом, поскольку его в любом случае «вычислили» бы – музыканты в округе были наперечет. В корзине «цыганки», которая оставалась позади других ряженых, нередко были мелкие угли и зола, которые сыпались на пол сквозь отверстия между лучинами корзины. За представление ряженые знаками просили у хозяев подачки выпечкой, в чем им отказывать было не принято. Однако после ухода ряженых хозяевам нередко приходилось отмывать пол от незаметно рассеянных по полу углей, раздавленных ногами танцевавших хухляков. После того как ряженые покидали дом, хозяйка закрывала двери, крестя их, словно в доме побывала нечистая сила.

Ритуальные проказы ряженых тоже приходились обычно на «страшную неделю». Проказить (разбирать поленницы дров, примораживать двери, закрывать трубы стеклом и т. п.) молодежь отправлялась, когда взрослые уже видели свой первый сон. Сильно обижаться на эти проказы не полагалось, но и меру молодежи следовало знать. За вытащенное на крыльцо «туалетное золото» ряженый вполне мог получить удар батогом, но удар должен был наноситься, что называется, «на месте преступления». По большому счету ритуальные проказы ряженых конфликтных ситуаций в деревне не создавали. Тем самым общество, как принято считать в этнографии, предоставляло молодежи несколько дней, чтобы «выпустить пар», после чего следовало снова жить в рамках деревенской дисциплины.