Траектория чуда

Я напряг размякшие мозги, с трудом силясь сообразить, чего от меня хотят, пока, наконец, не въехал, что адвокат пытается обсудить со мной процедуру моего отъезда в Швейцарию. Я не без труда собрал глаза в кучку.

- Все в порядке, мы совсем недавно все заменили загранпаспорта, - с минутной задержкой ответил я, под "мы" имея ввиду себя, Галину и Юльку. - А вот как обстоит дело у тети Эльмиры, я не знаю.

- Я никуда не поеду, если ты это имеешь ввиду, - включилась в нашу беседу тетка, как будто тут и была. - Наследник - ты, тебе и ехать. К тому же ты ведь знаешь, с моим сердцем перелеты противопоказаны.

Ничего такого про нее я, разумеется, не знал.

- Сердце у тебя большое и доброе, - умудрился в тему пошутить я, заслужив в ответ теткину улыбку.

- К сожалению, слишком большое, - театрально прижав руки к груди, ответила тетушка, и пояснила: - У меня расширена аорта.

- Ага! Так что, ты поедешь один? - допытывался Шуляев.

- Ну почему один? - ответила ему за меня тетушка. - Наверное, с женой, с Галей. Да, Глеб?

- У нее же первое сентября на носу, ты знаешь. И Юльку куда? - больше самого себя, чем тетку, спросил я.

- И Юленьку берите с собой, - с энтузиазмом заявила тетка.

- Так, хорошо, - прервал наш семейный диалог Шуляев. - Друзья, получить швейцарскую визу - дело небыстрое, а мы должны отправили тебя до конца следующей недели, потому, что потом мсье Сержа не будет в Женеве. Нужно быстро определиться, в каком составе ты едешь, и в понедельник до обеда забросить ко мне в офис паспорта и фотокарточки для виз, о'кей? Сможете завтра где-то все сфотографироваться?

- Конечно, - секунду поскрипев мозгами, ответил я.

Фотографироваться не придется, фотокарточек полно дома со времени последней эпопеи с загранпаспортами. Задача только в том, чтобы без Галины их найти.

- Отлично, - потер руки Шуляев. - Заодно подпишете все необходимые формы. Во сколько примерно вы будете?

Так, раз что-то подписывать, значит, Галина должна сама быть? Значит, завтра все-таки шлепать за ними на дачу?

- Прямо с утра, - пообещал я, хоть мне еще ничего самому не было ясно. - Кстати, во сколько у видных московских адвокатов начинается утро?

Шуляев весело рассмеялся:

- Поздно начинается, особенно по понедельникам. Но Яна будет, как всегда, к десяти. Она все сделает, я ее предупрежу. Вы с ней, кажется, уже знакомы.

"Ага, значит эту брюнетку ростом с Эйфелеву башню зовут Яна, - отметил про себя я. - Интересно, она у этого жука только как секретарша, или и для других целей тоже?" Словно в подтверждение моих подозрений, "этот жук" Шуляев мерзенько осклабился.

- У вас очень хорошая секретарша, Вадим Львович, - опять настолько же неожиданно, насколько и органично втекла в наш диалог тетка Эльмира, и сразу снова обратилась к своему собеседнику: - Так о какой, как вы сказали клаузуле вы говорили, Серж?

Ого, она его называет уже просто по имени! Во тетка дает! "Кстати, о чем это они там?" - привлеченный незнакомым словом, заинтересовался я.

- Клаузула - в интересующем нас контексте - это юридический термин, означающий наличие в официальном документе какой-либо оговорки, - с энтузиазмом продолжил было свой прерванный рассказ мсье Серж, но тут произошло неожиданное.

Шуляев, видимо, полностью разочаровавшись во мне как в партнере по части выпить, в этот момент как раз делал из своего бокала добрый глоток. Но давно известно, что пьянство в одиночку - губительно. В подтверждение этой истины коньяк, видимо, попал Шуляеву не в то горло, и адвокат вдруг согнулся пополам и страшно закашлялся. Благородный напиток полился у него изо рта и из носа так, что я еле успел убрать ноги, чтобы не попало на брюки. Я кинулся на помощь и принялся хлопать Шуляева по спине. Подскочила с неожиданной резвостью тетка Эльмира, и даже мсье Серж участливо приподнялся на стуле. Но Шуляев уже был в норме и вытирал платком нос и налившиеся слезами глаза.

- Мои извинения, друзья, - произнес он, складывая платок и убирая его в карман. - Теперь я знаю, что такое слишком много выпить.

Я неожиданно для самого себя громко расхохотался. Черт, а адвокат не только над другими но и над собой посмеяться может! Явный плюс ему в моих глазах. Но мой смех никто не поддержал. Тетка сочувственно гладила Шуляева по плечу, а тот в свою очередь как-то странно смотрел на Бернштейна. Мне даже показалось, что в течение тех нескольких секунд, что длился этот взгляд, между ними произошел некий немой, но при этом вполне отчетливый диалог, понятный только им двоим.

- Да, много пить вредно, - серьезным тоном произнес мсье Серж, зачем-то тоже вынул платок и принялся вытирать им рот.

- Боже, уже начало первого! - тут же, как по сигналу, подхватилась тетушка Эльмира. - Глеб, мальчик, не пора ли нам?

- А на посошок? - как будто финал вечера - дело решенное, воскликнул оживший Шуляев.

- Мой посошок всегда при мне, - демонстрируя свою трость с набалдашником, задребезжал в несколько неестественном смехе Бернштейн.