Траектория чуда

Таша перевела. Гарсон, похоже, плохо понимал по-английски, потому что переспросил: "Уодка?" - "Уи, водка", - на его родном языке подтвердила Таша. Но гарсон не уходил, глядя то на меня, то на Ташу. Я уже хотел было его послать, но тут французский сын швейцарского народа, видимо, найдя объяснение происходящему, радостно вопросил: "О, мсье ля рюс?" Даже при всем своем миноре я не удержался от улыбки и кивнул: "Ля рус, ля рус, водку неси!" Официант, найдя, наконец, объяснение тому, как это можно трескать водяру такими порциями, радостно умчался исполнять заказ, а я молча уставился на Ташу.

- Нет, Ташенька, не все в порядке, - наконец, после долгой паузы выдавил из себя я. - Скорее, наоборот, все не в порядке.

У Таши, допивавшей свой остывший кофе, затряслась в руке чашка.

- Что случилось? - не своим голосом спросила она. - Хотя, наверное, я знаю. Эти люди, которые подсматривали за нами, они отняли у тебя деньги?

Мне показалось, что произнося слова "эти люди", Ташу покоробило.

- Ну, в общих чертах, да, - ответил я, а про себя с тоской подумал: "Если бы только деньги!"

Таша закрыла лицо руками и замерла. Глядя на ее отчаяние, я вздохнул, и подумал, что сейчас, прямо в эту секунду, самым ужасным для меня было то, что пятидесяти-то тысяч долларов в банке мне не дали! Когда операционистка объявила мне, что после двух переводов у меня на счете не осталось полтинника, который я затребовал наличными, я сначала не понял, как это может быть, и только кивнул, чтоб давала, сколько есть. "Не хватает совсем немного, - успокоила меня она, - всего восемьсот долларов". Только потом, рассовывая пачки баксов по карманам пиджака, я допер, что и нал, которым снабдил меня Шуляев на дорогу, и билеты на самолет сюда, в Женеву, - все это было оплачено уже из моих денег, из наследства. Ну конечно, - было шесть лимонов пятьдесят с чем-то тысяч, минус, наверное, тысячи две с половиной или около того, - все сходится. В кошельке осталась штука зеленью и четыреста с мелочью франков, - черт, как можно меньше, чем за сутки, потратить пятьсот франков с лишним? Осатанеть можно! Короче, баланс неутешительный - примерно пятьдесят с половиной штук грина, и ни центом больше. Деньги-то сами по себе большие, и вполне хватает, чтоб заплатить за Ташину операцию, но ведь нужно еще жить здесь хотя бы какое-то время, нужны деньги на обратный билет до Москвы, - ведь когда-нибудь мне разрешат же вернуться! А отель, интересно, оплачен, или нет? Судя по балансу, похоже, что нет. Сколько, интересно, стоит в сутки наш номерок в "Нога-Хилтоне"? Баксов четыреста, или больше? В общем, кроме денег на операцию еще нужно не меньше пяти штук. Да, блин, вот это попадалово! Что же делать - поговорить со "светилой", чтобы скидочку сделал? Или пообещать, как Ося Бендер, занести завтра? Или развести руками перед Ташей, и сказать, что извини, мол, накладочка вышла, и операция твоя откладывается на неопределенное время? Да что ж ты, гад, делаешь? Да ты ж всех, всех подставил! Семья - в руках садиста-похитителя; тетка с больным сердцем, - неизвестно, вообще жива ли; человека, который тебе доверился, ты тоже сейчас кинешь?! Да нет, так жить нельзя, надо что-то делать! Хорошо, что гарсон с водочкой подоспел, а то так и свихнуться недолго.

Я на глазах изумленного подавалы двумя глотками махнул сто пятьдесят, даже не занюхивая, и так посмотрел на него, что тот с понимающей улыбкой испарился. Водка прошла, как вода. Я подождал, пока, наконец, слегка пробрало - в висках зашумело, потеплело внутри. Я перелил сотку из графина в бокал, и залпом послал вторую порцию вдогонку. Стало совсем нормально. Главное - ушло куда-то заскорузлое, смертельное отчаяние и ощущение безвыходности, и вернулась способность соображать. Ладно, будем решать задачи по степени их сложности. Сначала нужно успокоить Ташу.

- Таш, а, Таш! - позвал я ее. - Слушай, не переживай, ничего не умерло. На операцию денег хватает. Ну, а на обратный путь, на все остальное я чего-нибудь придумаю. Займу у мсье Сержа, в конце концов.

Таша подняла голову и посмотрела на меня. Ее пальцы были так сильно прижаты к лицу, что оставили на щеках и лбу длинные белые полосы. Она смотрела на меня непонимающим взглядом, и ее зрачки к меня на глазах расширялись, как в фильме ужасов.

- Глеб, ты хочешь сказать, что они забрали у тебя все деньги? - наконец спросила она. - Шесть миллионов долларов?

- Ну да, - просто ответил я.

А она-то что думала? Что я буду так убиваться, если б у меня остался хотя бы миллиончик? Хоть сотня тысяч?

- Но подожди, - непонимающе замотала головой Таша. - Если бы они опубликовали эти свои фотографии, ты бы не получил ничего, верно? Но сейчас, получив деньги, ты все их отдал им. Я не могу понять, - не лучше бы, чтобы они не достались никому, чем все достались им? Зачем ты это сделал? Зачем ты все им отдал? У тебя вообще все в порядке с головой?!