Траектория чуда

Она почти кричала от возбуждения. В таком состоянии я Ташу не только никогда ее не видел, я даже не мог предполагать, что она способна на такие эмоции. Это поразило меня намного сильнее самого факта, что она повысила на меня голос. Но в эту минуту она просто не владела собой. Ее лицо теперь покраснело, она почти легла на столик, всем телом перегнувшись ко мне. Да, не собирался я грузить ее до конца, но нужно же что-то отвечать!

- Они забрали мою семью, - сказал я. - Жену и дочь. Ей шесть лет.

- Как забрали? - не поняла Таша. - Что значит - забрали?

- Забрали - значит, похитили, - удивляясь собственному спокойствию, объяснил я. - И сказали, что если я не переведу деньги, то жену, которую уже накачали наркотиками, совсем посадят на иглу. Но до того у нее на глазах изрежут дочь на куски.

Я никогда не видел, чтобы такая яркая пунцовость на лице так быстро сменялась смертельной бледностью. За какие-то секунды Таша стала белее снежной шапки Монблана, возвышавшейся на горизонте. Она сползла со стола и бессильно опустилась на стул.

- Боже, какой кошмар, - прошептала она, неподвижно глядя в одну точку, но тут же встрепенулась: - Но кто, кто это сделал? Тот человек, который тогда встречался с тобой?

В ее глазах горел огонек странной надежды.

- Нет, - ответил я. - Тот человек вообще мертв. Его убили.

От этих слов в глазах Таши опять поселился ужас, и она снова закрыла лицо руками. Только теперь она не молчала.

- Это я во всем виновата, это я, - глухо бормотала она сквозь сжатые пальцы.

Я поднялся со своего стула, склонился над нею, обнял за плечи.

- Ну, при чем здесь ты, глупенькая? - как ласковая мама плачущую дочку, принялся утешать ее я. - Разве ты виновата в том, что мне пришло в голову покобелировать? Извини за пошлятину, но не на тебе, так на ком-нибудь другом подцепили бы меня, - все едино. Наверное, я был обречен, - мои загулы просто не могли не довести меня до какой-нибудь беды.

Эк я самокритично загнул, - ну прямо апофеоз покаяния!

- Не в этом дело, - ответила Таша.

Она вытерла слезы, и посмотрела на меня. Ее взгляд был спокоен и серьезен.

- Глеб, пожалуйста, сядь, и выслушай меня, - сказала она.

Я с трудом обошел столик, и плюхнулся на свое место. Водка сделала свое дело, - после полбутылки без закуси пошатывало.

- Глеб, я считаю, что в этой ситуации я не могу принять от тебя деньги на операцию, - сказала Таша, твердо глядя мне в глаза.

Я блаженно улыбнулся. Да, друзья, да и вообще люди познаются в беде, и как здорово бывает не разочароваться в том, кто тебе не безразличен.

- Об этом не может быть и речи, - ответил я. - Я не хочу, чтобы рухнули все мои планы, ты понимаешь?

Таша открыла было рот с явным намерением возразить, и тогда я несильно вроде хлопнул по столу ладонью. Но спьяну не рассчитал, и графинчик из-под водки слетел со стола на бетонный пол, с жалобным звоном разлетевшись на осколки. При виде ли демонстрации непререкаемой мужской силы, от другой ли причины, но возражать Таша не стала. Можно только представить, каких усилий вообще стоило ей заявить, что она отказывается от своей заветной мечты. И ведь получается, что - ради меня?

- А что, под каким-нибудь благовидным предлогом сегодня же вечером перехвачу денег у старика, и вся недолга, - с пьяной верой в то, что сам говорю, начал я опять развивать перед нею план действий.

- Мсье Серж не сможет понять, почему ты, только что получив огромное состояние, просишь у него еще денег, - резонно возразила Таша, - а если ты объяснишь ему все, его хватит удар.

Я сник. Да, она была права. Где угодно, но только не у Бернштейна! Если старик узнает, как оперативно я все просрал, он точно коньки двинет от досады. Так, но тогда - где взять денег? Ладно, об этом потом. Я, прямо-таки кожей ощущая, что становлюсь беднее еще на полста баксов, расплатился с гарсоном, и мы двинулись в клинику, которая от банка была в двух шагах.