Траектория судьбы

Как это ни парадоксально, проработав почти год в Коврове, я так ни разу и не встретился со знаменитым конструктором. Мы отрабатывали каждый свои образцы, словно отгороженные каким-то невидимым забором…

Самого знаменитого конструктора мы видели лишь издали да слышали о нем «заводские легенды». Иногда мы видели его машину – длинный легковой автомобиль ЗИС. Об этой машине, подаренной Василию Алексеевичу лично Сталиным, и ходили легенды. Рассказывали, будто в стене деревянного Дворца культуры завода плотники специально выпиливали проем, через который и выехал на сцену на «сталинском» автомобиле прославленный конструктор – в генеральской форме и при всех орденах. Вышел из своего черного автомобиля и приложил руку к козырьку – отдал честь сидящим в зале рабочим и инженерам… Крышу, мол, потом пришлось осматривать: не поднялась ли где: такой раздался в зале грохот аплодисментов, такой поднялся радостный крик.

Было это или не было – не в том дело. Сам факт народной молвы об этом случае припоминаю часто. И с волнением, и с грустью… Уж слишком редко мы нынче «отдаем честь» тем, чьими трудовыми мозолями, доброй душой да светлой головой создано многое из того, что имеет наша страна…

Наконец подошло время подавать заявку на участие в сравнительных испытаниях. Работая над образцом, мы поняли, что он вполне работоспособен и живуч, и если его надо будет дорабатывать, то – не меняя основного принципа. В Ковров прибыли представители главного заказчика – ГАУ с тем, чтобы перед отправкой на полигон проверить, в полной ли мере реализованный проект удовлетворяет требованиям конкурса. Главные из них – обеспечение нормативов по кучности боя, по весу и габаритам оружия, по безотказности в работе, живучести деталей и по простоте устройства автомата.

И в это время произошел небольшой конфуз…

Когда мы отрабатывали и испытывали дульное устройство, стрельбу в тире вел всегда один и тот же стрелок. Видимо, он так наловчился стрелять, что результаты по кучности превосходили все заданные нормативы. Мы были довольны такими результатами и считали это большим достоинством самого образца. Об этом я и доложил представителям ГАУ. Будучи грамотными специалистами, они знали, насколько это нелегко сделать, но приведенные нами данные по кучности были весьма убедительными.

Незадолго до проверки оружия представителем заказчика мы узнали, что наш стрелок уволился с завода, но не придали этому особого значения, так как были абсолютно уверены в полученных результатах. И ошиблись…

Представители ГАУ приступили к проверке. И тут выяснилось, что наши показатели по кучности не подтверждаются.

Как будто их никогда и не было! Можно представить себе мое положение… Я не знал, куда деться от обиды, стыда и расстройства. Оказывается, отличные показатели по кучности были не у моего образца, а у стрелка-испытателя!

На всю жизнь я запомнил этот урок и всегда с большим сомнением отношусь к поспешным хорошим оценкам по испытаниям, говоря в подобной ситуации: «Не надо делать поспешных выводов. Не надо торопиться!»

Пришлось нам с Александром Зайцевым и с отладчиками быстро устранять недостаток, доводить автомат по кучности боя до уровня, требуемого условиями конкурса.

Наступило время испытаний – конец июня 1947 года. Из всех бригад мы первыми прибыли на полигон, где в свое время родился проект моего автомата. Теперь проект, воплощенный в металл, вернулся сюда в готовых образцах.

Знакомые подмосковные места. Встречи с теми, с кем сблизила совместная работа в годы войны. И самая желанная встреча – с Катей, разлука с которой длилась почти год.

И все-таки на душе было тревожно: меня не покидало постоянное ожидание неминуемой, как мне казалось, грустной развязки. Хотелось приблизить момент окончания испытаний: если уж и плохой результат, то хоть поскорее бы!

Ничто не могло отвлечь меня от тревожных мыслей: все ли мы учли, все ли сделали, нет ли серьезных упущений? В результате этих дум появлялись идеи новых доработок автомата. Очень хотелось тут же их реализовать, а не сидеть, сложа руки, ожидая тех, кто еще работает над своими проектами. Мое положение было незавидным – еще до испытаний образца я начал все более и более критически относиться к своему несовершенному детищу. А уверенность в своей правоте всегда нужна в такие ответственные моменты!

На следующий день рано утром я поспешил в конструкторское бюро полигона. Мне не терпелось встретиться с теми, с кем я работал над проектом автомата, увидеться и со своими коллегами, конструкторами.

Обменялись мнениями с Н. В. Рукавишниковым, Н. М. Афанасьевым, И. И. Раковым, К. А. Барышевым, работавшими тогда на полигоне. Много знакомых лиц среди приехавших на испытания конструкторов. Узнаю, что сегодня прибыл конструктор А. А. Булкин. До этого приехали и другие, не известные мне пока еще конструкторы.