Трафик. Психология поведения на дорогах

В первые годы XX века 47 мужчин попытались покорить самую высокую гору Северной Америки — Маккинли на Аляске. В их распоряжении было относительно простое снаряжение. Кроме того, у них было очень мало шансов на спасение в случае, если бы что-то пошло не так. Однако все выжили. Ближе к концу века у альпинистов было даже высокотехнологичное оборудование, однако каждое десятилетие омрачается гибелью десятков людей в горах. Судя по всему, возникает какая-то странная адаптация: знание о возможности получить помощь либо заставляет людей совершать более рискованные восхождения (как предположил британский скалолаз Джон Симпсон{95}), либо притягивает в горы больше неумелых новичков. Политика Аляскинского национального парка, направленная на обеспечение большей безопасности{96}, не только стала более затратной — как ни печально, одним из последствий ее внедрения стал рост смертности.

Парашютисты чаще всего гибли из-за того, что основной парашют не раскрывался, а спортсмен либо забывал, либо не успевал вовремя открыть запасной97. В 90-е годы прошлого века американские парашютисты начали использовать немецкое устройство, которое при необходимости автоматически открывает запасной парашют. Это привело к резкому снижению смертности — с 14 случаев в 1991 году до 0 в 1998-м. В то же время возросло количество смертей при раскрывшемся куполе (через какое-то время удар о землю при раскрытом куполе стал основной причиной смертей среди парашютистов). Оказалось, что парашютисты перестали думать о безопасной посадке и начали совершать повороты, кувырки и прочие рискованные маневры после открытия купола. Иными словами, парашютный спорт сам по себе стал безопасным, однако многие спортсмены (особенно молодые) начали находить способы повысить уровень риска.

Психолог Джеральд Уайлд назвал бы происходящее «гомеостазом риска». Его теория подразумевает, что у людей есть некий «целевой уровень» риска. В качестве аналогии можно привести домашний термостат: он настроен на определенную температуру, а реальная температура может порой немного колебаться, но всегда будет находиться в районе установленного среднего значения. «Появление нового надежного устройства, — рассказал мне Уайлд в своем доме в Кингстоне, — заставляет людей использовать все возможные способы, чтобы подольше оставаться в свободном падении. Ведь любой парашютист хочет быть там, в небе, а не здесь, на земле».

Что касается трафика, то мы склонны адаптировать уровень желательного риска в зависимости от выгоды. Как я уже упоминал выше, исследования показали, что ожидающие поворота налево из левого ряда будут готовы воспользоваться даже секундными паузами во встречном потоке (то есть подвергать себя большему риску) — все зависит от времени ожидания (чем дольше водитель ждет, тем сильнее желание повернуть). По некоторым расчетам, после 30 секунд терпение водителей обычно начинает лопаться и они меняют свое отношение к риску{98}.

Порой мы склонны вести себя осторожнее, если окружающая обстановка становится все более опасной. Возьмем, например, метели. Нам всем доводилось видеть в новостях сюжеты о том, как машины преодолевают трассы, постоянно попадая в заносы. Часто рассказывается о резком росте количества смертельных случаев «по вине снежной бури». Однако статистика показывает довольно интересную картину: во время метелей количество столкновений выше, чем в обычные дни, однако число смертей при этом ниже{99}. Судя по всему, связанная с метелью опасность влияет на нас двояко: погодные условия приводят к росту столкновений, однако при этом водители едут на скорости, при которой можно избежать смертельно опасного столкновения. Разумеется, метель также вынуждает водителей вообще не садиться за руль, что тоже можно считать формой адаптации к растущему риску.

Когда вам предстоит повернуть налево через встречную полосу, риск и выгода кажутся простыми и понятными. Однако насколько мы последовательны и действительно ли способны правильно оценить степень риска и безопасности? Готовы ли мы дойти до «точки» и знаем ли, где грань? Критики концепции «гомеостаза риска» утверждают: поскольку люди плохо умеют оценивать риски и вероятность наступления того или иного события, а также вследствие того, что мы подвержены ошибкам и предубеждениям, вряд ли можно ожидать, что мы будем способны удерживать идеальную «температуру» риска{100}. Например, велосипедисту может показаться, что ехать по тротуару безопаснее, чем по проезжей части. Почему? Тротуары часто отделены от дороги, однако не стоит забывать о перекрестках — где и происходит большинство столкновений автомобилей и велосипедов. Водители, уже начавшие съезд с одной полосы на соседнюю, не предполагают увидеть велосипедиста, съезжающего с тротуара (и не успевают отреагировать). Велосипедисты, чувствующие себя в полной безопасности, могут не обратить внимания на поворачивающий автомобиль{101}.