Трагедии

Как нам стерпеть сие? Рехнувшийся холоп,
Ты смерть зовешь свою! Ты все бубнил про Бога,
Веретено крутил, — что, пряжи вышло много?
Зачем ты все твердишь о жен людских вине?
Ты женщиной рожден и обручен жене,
Как все, родил, детей, со всеми одинаков,
Деторождение — важней небесных знаков,
Не детям ли дано, как высшему добру,
970 Быть лучшей радостью средь всех, что суть в миру?
А впрочем, немощи в сей злобе виноваты:
По дряхлости пошел ты женам в супостаты.

Ной

Что проку отвечать? Ты мой исконный враг,
Не внемлешь ничему и пятишься, как рак.
Не женщинам несу в пророчествах угрозу,
Но развращению! Оставь прелестну розу
Меж терниями цвесть, свой аромат даря
Всем слабым, кто к шипам руки не тянет зря, —
Восхочет многих кто, тот сам себя поранит!

Урания

980 Но уничтожь любовь — людей совсем не станет!

Ной

Баюкаешь себя ты присказкой такой.
Когда на многих жен любовный жар мужской
Распространяется — он ярче, но короче:
Мужи, которые до многих жен охочи,
Растрачивают мощь, — а страсть к одной жене
Продляет мужу век, с подругой наравне.
Прими ты истину без раздраженья эту,
В желаньях следуя Господнему завету.

Урания

Бесплодно сим прельщать наш благородный нрав:
990 Коль страсть изощрена, то требует приправ.
Так сладко, так легко — об этом знает каждый —
Изменою разжечь огонь любовной жажды.
Всяк ведает — любви законы таковы:
Желанней, чем роса для высохшей травы,
Для лона женского — стремленье господина.
Сего не уместить в мозгах простолюдина.
Лишь благородного сие удел ума [168].

Ной

О, ложа брачного премерзкая чума!
От многоженства в чем найти оплот защиты?
1000 Два сердца любящих, что вместе прочно слиты.
Нарушить ваш союз — великая беда!
Нет, муж, во чистоте держи себя всегда
И женщине своей не нарушай обета.

Урания

Твой собственный отец, уже в преклонны лета,
Двух жен себе завел и наплодил сынов [169].
Как смеешь называть крушеньем всех основ
Женитьбы многие — тогда как сам ты тоже
Своим отцом зачат на оскверненном ложе?

Ной

Прилично, чтобы сын покрыл отцовский стыд.

Урания

1010 Злодей, что от убийств доныне не отмыт,
Что осквернил себя клеймом двойного блуда,
Нам сына породил — о, это ли не чудо? —
Какой, со злобностью своей не совладев,
Возводит клевету на женщин и на дев,
Лишь своего отца возобновляя мерзость.

Ной