Когда-нибудь всю горечь неприязни,
А после вновь почувствуют приязнь.
К тебе сегодня благосклонны Фивы,
Но время бесконечное без счета
Ночей и дней родит в своем теченье,
И, рано ль, поздно ль, давнюю приязнь
Сразит копье из-за пустого слова.
Тогда мой прах, в сырой могиле спящий,
Напьется, хладный, их горячей крови,
Но говорить не должно нам о тайне.
Дозволь не продолжать. Будь верен слову —
И никогда не скажешь про Эдипа,
Что он напрасно принят был тобой.
А коль не так, — обманут я богами!
Хор
Царь, он давно все то же повторяет,
Что будто пользу принесет Афинам.
Тесей
Кто ж благосклонностью такого мужа
Пренебрежет? Во-первых, не погаснет
Затем, к богиням он пришел — молящий —
На благо всей стране моей и мне.
Нет, милости его я не отвергну,
У нас в стране я старца поселю.
Коль здесь приятно гостю, для охраны
Побудьте с ним. Иль пусть идет со мной.
Чего желаешь, сам реши, Эдип, —
А я с тобой заранее согласен.
Эдип
Будь благ, о Зевс, ко всем ему подобным!
Тесей
Эдип
Когда б я мог… Но здесь, на этом месте…
Тесей
Что будет здесь? — на все согласен я.
Эдип
Здесь победить я должен тех, кем изгнан.
Тесей
Нам дар великий жизнь твоя у нас.
Эдип
Но только твердо слово соблюдай.
Тесей
Доверься мне: я не предам тебя.
Эдип
Ты не бесчестный, клятвы мне не надо.
Тесей
Она тебе не больше даст, чем слово.
Эдип
Что ж ты предпримешь?
Тесей
Что страшит тебя?
Эдип
Тесей
Об этом не тревожься.
Эдип
Меня покинув…
Тесей
Не учи меня.
Эдип
Страшусь невольно…
Тесей
Нет, я не страшусь.
Эдип
Угроз не знаешь…
Тесей
Знаю, что никто
Мне вопреки не уведет тебя.
Словами часто угрожают в гневе,
Но это — крик пустой. Вернется разум,
И вздорные угрозы отпадут.
Пускай твердят заносчиво они
Про твой увод, — покажется им, верь,
Совет тебе: и без моих решений
Спокоен будь, поскольку послан Фебом.
Я ухожу, но, именем моим
Хранимый здесь, ни в чем не пострадаешь.
СТАСИМ ПЕРВЫЙ
Хор
Странник, в лучший предел страны,
В край, конями прославленный,
К нам ты в белый пришел Колон.
Звонко здесь соловей поет
День и ночь, неизменный гость,
Скрытый под сенью
Плюща темнолистного
Иль в священной густой листве
Тысячеплодной
И вечно бессолнечной,
Зимним дыханием
Не овеваемой,
Где вдохновенный
Блуждает восторженно
Провожаемый хором
Бога вскормивших богинь.
Здесь, небесной вспоен росой,
Беспрестанно цветет нарцисс —
Пышноцветный спокон веков
Превеликих богинь венец,
И шафран золотой.[38] Ручьи
Не скудеют, бессонны,
И льется Кефис[39]
Мчится током стремительным,
Плодотворящий,
К равнине уносится
И орошает
Страну двоегрудую[40]
Чистым теченьем.
Ее возлюбили
Муз хороводы
И Афродита
Есть тут дерево
Несравненное, —
Не слыхал о нем
Я ни в Азии,
Ни на острове
На Пелоповом,
У дорян,[41] —
И не сажено,
И не сеяно,
Устрашение
Копий вражеских, —
И цветет у нас
В изобилии:
Сизолистая маслина,
Воскормительница детства.
И никто — ни юный возрастом,
Ни обремененный годами, —
Ствол ее рукой хозяйской
Око Зевса-Покровителя
И Афина синевзорая
Вечно дерево священное
От погибели хранят.
А еще у нас
В граде-матери
Есть не меньшая
Слава гордая,
Испоконная,
Божества:
То коней краса,
Жеребят краса
И прекрасный труд
Мореплаванья.
Ты, о Крона сын,
Посейдон — отец,
Край прославил!
Здесь смирительницу пыла —
И корабль на мощных веслах
Здесь впервые волей бога
Дивно по морю помчался,
Повинуясь силе рук,
На волнах заколыхался,
И его сопровождала
Стая легкая стоногая —
Нереиды — девы волн.
ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ
Антигона
Превыше всех хвалимая земля,
Эдип
Что нового, дитя мое?
Антигона
Подходит
Сюда Креонт, и не один, отец.
Эдип
О старцы дорогие, докажите
В последний раз, что буду я спасен.
Хор
Уверен будь, спасешься. Стары мы, —
Но в нашем крае сила не стареет.
Креонт
О жители почтенные страны!
Я в ваших взорах вижу страх внезапный,
Вы смущены прибытием моим.
Сдержите. Я пришел не зло творить.
Я стар и знаю: предо мною град
Могущественнейший во всей Элладе.
Я послан, чтоб его — такого ж старца —
Уговорить в Кадмейский край вернуться.
Не кем-либо одним я послан, — волей
Всей общины. Как родич, я скорбел
Всех больше в граде о его несчастьях.
Послушайся меня, Эдип злосчастный:
Тебя зовут по праву, первый — я.
Я худшим был бы из людей, когда бы
О горе не скорбел твоем, Эдип, —
Что странствуешь несчастный, в нищете,
Скитальцем вечным со своей слугою
Единственной. Увы! Не мог я думать,
Что столько униженья ждет ее, —
Чего злосчастной не пришлось изведать!
Все о тебе заботясь, подаяньем