Трагедии Финского залива

Однако давайте посмотрим на потери и оценим их с точки зрения неотвратимости. Всего в ходе эвакуации погибли на минах эсминцы «Сметливый», «Суровый» и «Гордый»; сторожевой корабль «Вирсайтис»; тральщики Т-203, Т-206, «Менжинский» и «Клюз»; транспорта «А. Жданов» и «Иосиф Сталин»; малый охотник МО № 301, гидрографическое судно «Азимут». Кроме этого несколько кораблей и судов, а также три торпедных катера погибли между Гогландом и Кронштадтом от ударов авиации. Там же раздавило льдом при уходе с Гогланда два торпедных катера и семь морских охотников. МО № 310 столкнулся в бухте Сууркюля с подлодкой, в результате чего затонул. Его подняли, но потом опять затопили из-за невозможности буксировки в Кронштадт. Так же поступили с уже известным нам МО № 112.

Что касается катеров, раздавленных льдом, то тут, наверно, действительно непреодолимые силы природы. С МО № 310 и № 112 тоже пока разбираться не будем — тем более что первый прямого отношения к эвакуации Ханко не имеет. Сосредоточимся на кораблях погибших непосредственно в ходе эвакуации Ханко, то есть между полуостровом и Гогландом.

Потери тральщиков, к сожалению, в таких операциях почти неизбежны, так как они не идут за тралами, а ведут других. Каждый моряк должен испытывать глубочайшее уважение к этим «пахарям моря». По-видимому, гибель эсминцев «Суровый» и «Гордый», сторожевого корабля «Вирсайтис», гидрографического судна «Азимут» также можно отнести к превратностям войны. Хотя некоторые специалисты трального дела считают, что гибель обоих эсминцев является следствием ошибок их командиров. А вот в случае с эсминцем «Сметливый» это очевидно. Хоть подводная лодка Л-2 не являлась участником эвакуации Ханко, но она шла в составе отряда и ее экипаж, хотя бы частично можно было спасти. Транспорт «А. Жданов» (слава богу, без пассажиров) «подставил» командир лидера «Ленинград». А ведь это судно свободно принимало на борт более 2000 человек. Останься оно целым — возможно, в последнем походе не пришлось бы боевым кораблям перевозить эвакуируемых, а значит они смогли бы больше снять пассажиров с гибнущего транспорта «Иосиф Сталин».

Потеря последнего во многом связана с неправильным построением командиром отряда походного ордера, когда транспорт следовало ставить сразу за тральщиками, а не занимать самому это наиболее безопасное место. Тем более имелись малые охотники, которым можно было поручить следить за подсеченными минами перед судном. Конечно, это не значит, что в этом случае все прошло бы гладко — но вероятность этого достаточно высока. Сам же подрыв транспорта произошел из-за общего недостатка, который, как отметил в своем отчете командир ОВР КБФ, заключался в том, что «концевые мателоты, стараясь держаться в кильватер головному проводимому кораблю, при ветровом дрейфе оказывались вне протраленной полосы».

Раз уж коснулись деятельности вице-адмирала В.П. Дрозда, то нужно отметить, что его поведение в этом походе сродни поведению командующего флотом во время прорыва из Таллина. Вместо того чтобы перейти на тральщик или морской охотник и идти к гибнущему транспорту (где, кстати, находился почти весь подчиненный ему отряд), он продолжает уходить на Гогланд. И это притом, что на судне находится более 5,5 тыс. человек, то есть почти численность личного состава эскадры.

Но это отчасти эмоционально-этическая оценка, а давайте взглянем на деятельность Дрозда с точки зрения выполнения им своих функциональных обязанностей. К сожалению, опять немного теории. Флагманский корабль — это не тот, где развевается должностной флаг командира объединения или соединения, а тот, где развернут его командный пункт. Он включает в себя ряд штабных постов, перечень которых определяется, исходя из конкретных условий обстановки и поставленной задачи. Но основу любого командного пункта флагмана всегда составляют отдельные или совмещенные штабные посты: оперативный (ведения обстановки), боевого управления, управления связью.

В условиях, когда для советских сил эвакуации практически единственным «противостоящим противником» являлись мины, наиболее приоритетным становилось обеспечение точности кораблевождения, так как совершение переходов строго рекомендованными маршрутами сводило к минимуму вероятность встречи с минами. По этой причине в составе командного пункта командующего эскадрой обязан был быть пост кораблевождения и управления маневрами соединения, или как его в то время называли, штурманский. Тем более что флагманский корабль, коим являлся эскадренный миноносец «Стойкий», имел наиболее совершенное по тем временам штурманское вооружение, да и отличную оптику и дальномеры, что очень немаловажно. Во всяком случае, тральщики явно в этом смысле эсминцу уступали.