Трагедии Финского залива

Переходу линкора предшествовали следующие события. В 1:30 30 июня в районе залива Хара-Лахт обнаружили два сторожевых корабля и шесть катеров противника[21]. Вышедшие в 5 часов из Таллина на поиск противника миноносцы «Славный» под флагом командующего эскадрой контр-адмирала Д.Д. Вдовиченко и «Артём» не успели перехватить противника, но около 7:50 в восьми милях северо-западнее маяка Мохни на площади радиусом до полутора миль обнаружили 11 плавающих мин. На миноносцах застопорили машины, убрали параванные охранители и задним ходом отошли в сторону. В предположении, что мины были поставлены кораблями противника, обнаруженными ночью, командующий эскадрой донес по радио, что продолжать поиск без тральщиков опасно, и просил разрешения командования КБФ вернуться в базу. В ожидании ответа миноносцы, обойдя район обнаружения мин в нескольких милях с запада, а затем с севера, произвели все же дополнительный поиск противника, но, обнаружив еще одну плавающую мину в шести милях южнее места плавучего маяка Калбодагрунд, повернули в Таллин. Одновременно было получено «добро» от командования КБФ. То, что ночной поиск возглавил лично командующий эскадрой как раз было связано с предстоящим переходом в Кронштадт линкора.

Непосредственно проводкой «Октябрьской революции» руководил перешедший на нее с берегового ФКП начальник штаба КБФ контр-адмирал Ю.А. Пантелеев. В охранении линкора находились восемь эсминцев и восемь катеров МО. Проводка корабля за тралами осуществлялась пятью базовыми тральщиками, шедшими в строю двойного уступа с параван-тралами. Начатый в 4 часа 1 июля переход отряда от Таллина до Нарвского залива совершили прибрежными фарватерами по которому ранее провели поврежденный крейсер «Максим Горький», с той разницей, что в районе Мохни использовали обходный путь, а на участке мыс Лобинем — маяк Летипеа отряд шел еще ближе к берегу, и благодаря этому заграждение И-75 осталось к северу. Придерживаясь тактики уклонения от минной угрозы прокладкой курсов по мелководьям, на линейном корабле все же не рискнули идти через Хайлодскую узкость и обогнули остров Лавенсари с севера. В тот же день линкор благополучно завершил единственный за всю войну выход в море.

Таким образом, мы видим, что минная угроза на коммуникации Таллин — Кронштадт никаким образом на переход кораблей не повлияла. Более того, если бы переход совершался не южным маршрутом, а по центру Финского залива, результат был бы тот же. Кстати, в тот же день, 1 июля, из Таллина в Лужскую губу перешли прибрежным путем семь подводных лодок 2-й бригады, для проводки которых вообще не нашлось ни одного свободного тральщика. Через два дня пять других подводных лодок 2-й бригады также совершили переход из Таллина в Лужскую губу и опять шли без тральщиков, но их провел за параванным охранителем эсминец «Володарский». В обоих случаях минная опасность себя никак не проявила.

Теперь обратимся к началу августа. Еще до выхода германских войск на южное побережье Финского залива, днем 3 августа тральщики Т-204, Т-206 и Т-209 проводили за тралами из Кронштадта в Таллин подводные лодки С-4, С-5, С-6, «Калев» и «Лембит». В 2,5 мили северо-западнее маяка Мохни, близ поворота с фарватера 8 ТМ-и на фарватер 12 ТБ-б, с кораблей наблюдали как самолет противника, выйдя на линию пути конвоя, снизился и как предполагали, сбросил за кормой концевого корабля две мины. Донесение о замеченной минной постановке поступило в штаб КБФ в ночь на 4 августа, и около 11 часов 4 августа фарватер 8 ТМ-и закрыли для плавания кораблей, что было равносильно закрытию всего участка прибрежного фарватера от района маяка Мохни до района губы Кунда. Между тем из Таллина на восток предстояло спешно выслать два конвоя, а из Кронштадта в Таллин один уже вышел и готовился к выходу второй. Поэтому начальник штаба КБФ приказал принять меры для очистки фарватера 8 ТМ-и от мин, а впредь до этого направлять конвои по обходным фарватерам.