Трагедия абвера. Немецкая военная разведка во Второй мировой войне, 1935–1945

Два дня доктор Мюллер с присущим ему упорством бился за Шмидгубера. Но ему не удалось склонить консула к возвращению в Германию. Однако оба согласились еще раз встретиться через две недели. Если опасность для доктора Шмидгубера станет серьезной, то доктор Мюллер пришлет курьера.

Но доктор Мюллер с этого момента мог донести в Берлин о месте, где находится консул.

Шмидгубер вернулся в Меран. Теперь доктор Мюллер представал перед ним совсем в ином свете. Он держался настороженно, уклончиво и противоречиво, словно что-то скрывал. Его сдержанность и уклончивость таила какую-то тайну. Консул безуспешно ломал себе голову. Объяснение не находилось.

Он не мог знать одного: весть об операциях Шмидгубера произвела в отделе Z (Остер) эффект разорвавшейся бомбы. Одно совещание следовало за другим. В Берлин был вызван Бонхёфер, который долгое время сотрудничал с Шмидгубером в Мюнхене. Точно так же на Тирпицуфер был затребован и доктор Мюллер. В обсуждениях принимали участие Канарис, Остер, Гизевиус, Догнаньи, Бонхёфер и время от времени доктор Мюллер.

Вскоре стало ясно, что доктора Шмидгубера прикрывать не станут.

Сегодня доктор Шмидгубер добавляет, что всегда говорил – его борьба была направлена не только против Гитлера и его режима, но и против самого прусского государственного устройства, которое Шмидгубер воспринимал как исторически ложное, и его инспираторов. В неоднократных разговорах он не скрывал, в особенности перед доктором Мюллером, что эти круги, куда входили и генералы, необходимы для устранения Гитлера и уничтожения его системы, но при создании новой Германии они должны так же исчезнуть со сцены, как и сами национал-социалисты.

Потому германское националистическое крыло, которое в то время составляло большую часть Сопротивления, очень плохо отзывалось о докторе Шмидгубере. Его ненавидели. Бонхёфер был единственным, кто сохранял ясную голову. Он предлагал с миром отпустить его в Лиссабон. Тогда снова высказывались иные соображения. Шмидгубер слишком много знал.

И вот прозвучало слово «устранение». Канарис был согласен. Несмотря на решительное возражение Бонхёфера, было решено устранить консула Шмидгубера.

Бонхёфер протестовал тщетно. «Он не смог настоять на своем мнении наперекор Канарису, Остеру и Мюллеру», – позднее объяснял доктор Шмидгубер.

Было разработано три варианта ликвидации. Хотели попытаться похитить Шмидгубера в Кампионе, или застрелить его у Бреннера[19] «при попытке к бегству», или, наконец, отравить его в «Парк-отеле» в Меране. Этот отель особенно хорошо подходил для подобных операций, поскольку было известно, что его нередко навещает английская разведка. Тогда убийство Шмидгубера можно было бы свалить на них.

По некоторым пунктам абвер был весьма щепетилен, а так улетучивались все моральные опасения Канариса.

Между тем Шмидгубер тщетно ожидал в Меране условной встречи с Мюллером. Установленный срок прошел, но Мюллер не приехал. Тогда доктор Шмидгубер попросил соединить его с номером патера Шёнхёфера в Риме. У монсеньора Шёнхёфера кто-то ответил на вопрос Шмидгубера – да, доктор Мюллер в Риме, и только что в сопровождении монсеньора отправился к главному аббату Ноотсу. Там его можно точно застать.

Шмидгубер позвонил главному аббату Ноотсу в резиденцию на Малом Авентине. Монсеньор Шёнхёфер, баварец из Штарнберга, подошел к аппарату.

– Доктор Мюллер у вас? – спросил Шмидгубер.

– Да, разумеется.

– Он собирается приехать ко мне в Меран?

Совсем далеко послышались голоса.

– Возникли некоторые трудности с поездкой к вам; по телефону я не могу больше ничего сказать.

– Алло! – воскликнул Шмидгубер.

Но связь оборвалась. Рим больше не отвечал.

После такого весьма странного разговора доктором Шмидгубером овладело еще большее беспокойство. Что случилось? Что-то против него затевалось.

Доктор Шмидгубер выждал еще несколько дней. Но никаких вестей не приходило.

Тогда консул больше не выдержал.

– Закажите мне и моей жене билеты в Рим, – сказал он портье.

– Хорошо, господин консул.

Наконец-то хоть какое-то решение. Доктор Шмидгубер облегченно вздохнул.

Портье сидит в своей конторке и что-то тихо говорит по телефону. Шмидгубер поднимается и собирает чемоданы. Завтра вечером что-нибудь прояснится.

Вскоре после этого Шмидгубера вызвали в швейцарскую.

– Кто-то внизу меня спрашивает, – сказал он своей жене. – Возможно, Мюллер или курьер от него.

Когда он спустился в холл, то увидел двух человек, стоявших около конторки портье. По их виду он сразу догадался: «Полиция!»

– Вы господин Шмидгубер?

– Да, и что же?..

– Пройдите с нами.

Он механически кивает.

– Позвольте, я сообщу моей жене?

– В этом нет необходимости, – говорит один из них, – пойдемте!

На улице дожидалась машина; на ней поехали в город.

Шмидгубера отвезли в полицейское управление.

– Я протестую против моего ареста, – говорит он дежурному чиновнику. – Я португальский консул. Вы не имеете никакого права меня задерживать. Я желаю тотчас связаться с португальской дипломатической миссией в Риме.