Трагедия адмирала Колчака. Книга 1

Раз неизвестно было, где и как начнётся восстание, то, совершенно очевидно, не было и продуманного плана, а были лишь теоретические размышления, осуществление которых могло быть постановлено в зависимость от обстоятельств. Так и ставилось дело в «Союзе Возрождения». Поднимая вопрос о создании Восточного противогерманского и противобольшевицкого фронта, хотели избежать авантюр — они могли погубить борьбу за освобождение России[306]. Ген. Болдырев, который будто бы вместе с Лебедевым разрабатывал возможный план восстания на Волге, ехал на Восток, а вовсе не на Волгу, для того чтобы «встать во главе вооружённых сил». Поэтому Болдырев без колебаний отклонил от себя сделанное ему в Самаре предложение занять пост военного министра [с. 28][307].

Я остановился на трёх указанных версиях организации борьбы с большевиками на Волге потому, что Самарский фронт, созданный искусственно и преждевременно, возник, скорее, в противовес планам «Союза Возрождения» и «Национального Центра» — двух основных политических организаций того времени. Форсируя выступление в Самаре, творцы этого фронта хотели создать фронт Учредит. Собрания и тем самым поставить другие общественные группы перед совершившимся фактом. Без достаточной подготовки самарский план превращался в «авантюру». Идя вразрез с намеченными комбинациями, это выступление осложняло дело, а в своих итогах нанесло чувствительный удар антибольшевицкому движению.

2. В Самаре

«На Волге сосредоточивались эсеровские силы для борьбы за Учредительное Собрание, революцию и Россию», — говорит в своих первых записях Лебедев [VIII, с. 56]. Совершенно очевидно, что это не было знаменем «Союза Возрождения». «Союз» ударение делал на последнем слове и относился отрицательно к идее восстановления власти старого Учр. Собр., с которой носилась партия, не смогшая в январе этого У.С. отстоять.

Я достаточно подробно останавливался в книге «Н.В. Чайковский в годы гражданской войны» на позиции эсеров после октябрьского переворота, в дни защиты Учр. Собр. и начала гражданской войны[308]. Позиция партии была двойственной и противоречивой с того момента, когда, по мнению соц.-революционеров, наступила гражданская война. Брушвит этот момент определяет разгоном Учредительного Собрания[309]. Но в действительности лишь с конца мая соц.-рев. более или менее захватывает идея Восточного фронта, лишь 8-й совет партии с большей определённостью устанавливает тезисы о внешней и внутренней войне. По показаниям на московском процессе 1922 г. одного из руководителей военной комиссии эсеров, Дашевского, в качестве центра был избран Саратов [Владимирова. С. 230]. Выступление чехов перевернуло все планы, и спешно была выдвинута Самара[310].

В Самаре существовала беспартийная военная организация во главе со шт.-кап. Галкиным, установившая некоторые отношения с местной группой эсеров. Силы её были слишком недостаточны для самостоятельного активного выступления[311]. Чешский генерал Чечек в своих воспоминаниях подчёркивает, что он и Брушвиту, и ранее прибывшему из Самары делегату говорил: «Мы в Самару войдём, но задерживаться в Самаре не будем, ваша организация это должна знать» [«Воля России». VIII, с. 257]. В то время как Брушвит вёл «политические» разговоры с чехами в Пензе, Климушкин прощупывал местные партийные организации. Представители соц.-дем. ему ответили, что «местная организация принципиально разделяет позиции эсеров и является «сторонницей активной борьбы с большевиками», но в силу позиции Центр. Комитета партии вынуждена «воздержаться от активного участия в борьбе с большевиками» [«Воля России». VIII, с. 224]. Пошли эсеры «на всякий случай» и к кадетам. Представители местного губернского комитета задали интервьюерам вопрос: «Есть ли у Вас сведения, что чехи пробудут на Волге так долго, как это потребуют наши русские интересы?». Климушкин ответил: «Ни сведений, ни уверенности в этом у нас нет». Тогда председатель Комитета Подбельский заявил: при таких условиях кадеты будут считать организацию такого предприятия опасной[312]. Согласилась поддержать эсеров только группа народных социалистов [там же. с. 225–226].