Трагедия адмирала Колчака. Книга 1

«…Народные массы смотрели с надеждой на единственную большую партию соц.-рев., единственно могущую в это время поднять знамя борьбы против большевизма.

Все ждали в этот момент, что эсеры выступят против новых самодержцев. Что они прибегнут к своему обычному приёму борьбы былых времён — террористическим актам — и что вслед за ними подымутся народные массы. Советская Россия в этот момент уже представляла собой насыщенный раствор, готовый для кристаллизации, и не хватало только сильного толчка, чтобы этот процесс начался.

Надо было иметь громадное мужество для того, чтобы, собравшись в самой крепости большевизма и на глазах у всесильного посланника Германии, графа Мирбаха, объявить на всю Россию необходимость возобновления войны с Германией и большевиками. Партия это сделала[303].

Она первая и единственная сделала это. На Дону — Краснов, на Украине — Скоропадский и кадеты, в Финляндии — Маннергейм, в Москве — большевики пресмыкались пред победителем и, как во время татарского нашествия, из ханских рук получали власть над народом. Иные же боролись против большевиков, но оставались нейтральными по отношению к Германии[304].

8-й совет партии соц.-рев. не побоялся взять на себя инициативу борьбы как партия[305] [VIII, с. 61–62].

«У нас не было сомнений, что местные военные организации при помощи уральского казачества и крестьянства быстро справятся с местными большевицкими силами.

Но справиться с местными большевиками было просто. Гораздо труднее было создать серьёзный антигерманский фронт. Союзники (их представители) обещали прислать десант в Архангельск и в Сибирь через Владивосток.

Правда, и германцам было нелегко, даже опираясь на послушный им Совет Нар. Комиссаров, отправить сколько-нибудь крупные силы на Волгу. Они к тому времени безнадёжно увязли на Украине, и рисковать посылкой войск за полторы тысячи вёрст от своих границ в глубь страны, объятой восстанием, для них было бы громадным риском. На этом строились все наши расчёты. Вкратце план был таков. Восстание на Волге, захват городов: Казань, Симбирск, Самара, Саратов. Мобилизация за этой чертой. Высадка союзников в Архангельске и их движение к Вологде на соединение с Волжским фронтом. Другой десант во Владивосток и быстрое его продвижение к Волге, где мы должны были держать оборонительный фронт до их прихода…

Волга была избрана как наиболее удачное место, потому что она была достаточно удалена от центра большевицких сил, потому что на ней происходил уже ряд стихийных крестьянских и городских восстаний, потому что на Волге имелось много эвакуированного с фронта вооружения и потому что она представляла собою естественный барьер, за которым легко было начать развёртывание всех наших сил. И наконец, за Волгой уже боролось, и с большим успехом, демократическое уральское казачество и с ним крестьянство двух соседних уездов — Николаевского и Новоузенского. Единственно, чего мы не знали, — это когда, где именно и как начнётся наше восстание. Но мы глубоко верили в то, что оно начнётся» [с. 63–64].