Читаем Трагедия адмирала Колчака. Книга 1 полностью

«Ваше Превосходительство,

Милостивый Государь Василий Георгиевич.

Ознакомившись в течение последней недели с положением вопроса об организации Военного Министерства, считаю необходимым доложить Вам свои основные взгляды на ту работу, которую должно будет принять на себя лицо, назначаемое на место Военного Министра.

Образование Правительственного Центрального Органа находится в строгом соответствии с теми задачами Государственного Управления, которые на этот орган возлагаются. Военное Министерство по своей организации и численности личного состава должно отвечать действительной необходимой работе по формированию и обслуживанию определённой армии, которую возможно фактически сформировать и обслуживать. С этой точки зрения создание Военного Министерства на основании существовавших законов и принципов, отвечающих прежнему великодержавному положению России, в настоящей обстановке следует признать приемлемым с большими ограничениями. Задачи в отношении могущей быть созданной в существующих условиях армии являются не только ограниченными, но и условия эти следует признать совершенно отличными от тех, при которых функционировало Военное Министерство. Тяжкое финансовое положение Государства и неизбежное участие в вопросах создания (в документе ошибочно — «в вопросах в создании». — А.К.) новой армии союзников вызывают с своей стороны требование величайшей осмотрительности в деле организации нового Правительственного Органа. Военное Министерство должно быть организовано на принципе крайней экономии средств и личного состава.

Не нарушая основных организационных положений, Военное Министерство должно быть создаваемо путём постепенного развития и расширения его органов в строгом соответствии с потребной работой, но не в виде вполне сконструированного до деталей, на основании прежних законоположений, аппарата, хотя бы частью и сокращённого. Это особенно должно быть применимо в отношении технических и хозяйственных органов в силу совершенно особых условий.

Положение фабрично-заводской промышленности и, в большинстве случаев, полное отсутствие её с точки зрения военной, вызывают необходимость рассчитывать в многих отраслях снабжения только на помощь со стороны союзников.

Поэтому организация технических управлений должна в настоящее время отвечать этому положению, отнюдь не задаваясь целями обширной работы по проектированию, разработке технических заданий и т.п. Разделение органов по специальным отраслям должно быть возможно ограничено, не стремясь к излишнему деталированию.

В отношении личного состава первое время придётся не руководствоваться штатными положениями о чинах, допуская широкий выбор начальникам [и] своих подчинённых.

Необходимо сократить должности с недостаточно определёнными функциями в виде помощников, для поручений и т.п.

Надо принять все меры, чтобы вновь создаваемое Военное Министерство не явилось бы местом, где могли бы найти фиктивную службу лица, не способные к продуктивной работе, с одной стороны, и уклоняющиеся от строевой службы, с другой. Необходимо обеспечить Военное Министерство от участия в его работе лиц, может быть и полезных, но не необходимых.

Огромные штаты и большое число чинов, уже частью приступивших к работе, не даёт, по моему мнению, гарантий в правильности организации дела Военного Министерства.

Переходя от общих положений к отдельным вопросам, считаю долгом доложить:

а) служба Главного Штаба, особенно в отношении управления личным составом, ведётся самостоятельно и без достаточного согласования всеми штабами (Главнокомандующего, армии, корпуса и округа). Поэтому проведён в жизнь целый ряд несогласованных между собой и с общими нормами мероприятий, неизбежно вызывающих препятствия и трения в планомерной и закономерной работе.

б) служба снабжения представляется ещё более запутанной и сложной. Помимо тенденций к созданию громоздких органов технического снабжения в Военном Министерстве, существование Министерства Снабжения, Высшего Совета Снабжения вызывает весьма сложную обстановку, с крайне неопределёнными и неясными разграничениями функций отдельных учреждений. Деятельность по снабжению со стороны корпусов, при общей тенденции к самостоятельности и бесконтрольному хозяйнич[ан]ию отдельных начальников, доходит уже до полного самоуправства и связанного с ним хаоса в деятельности Чешских начальников и так наз[ываемых] атаманов. Необходимо разграничение функций органов снабжения военного ведомства, ведающих заданиями, заказами, приёмом и распределением, от функций Министерства Снабжений, ведающего исполнительной частью заказов.

Особая обстановка в виде иностранных вооружённых сил, действующих на русской территории, и неизбежность получения части снабжения со стороны союзников вызывает необходимость в создании особого органа при Военном Министерстве, ведающего этими вопросами, с участием в нём представителей союзников. Высший Совет Снабжения, по моему мнению, мог бы быть преобразован в такой орган, состоящий обязательно при Военном Министерстве.

В тесной связи с вопросами снабжения и функциями Главного Штаба будущего Военного Министерства стоят некоторые реформы, коренным образом влияющие на снабжение и мобилизационные положения армии. Я имею в виду переход от окружной системы к территориальной корпусной. Не имея возможности пока ещё изучить этот важнейший вопрос во всём объёме, я считаю принципиально вредным и во всяком случае крайне рискованным проведение крупных реформ в тех отраслях, которые работали ранее удовлетворительно. Об этих реформах можно было бы говорить после создания хотя бы небольшой армии, но начинать её создание на непроверенных началах и производить эксперименты в области и без того разрушенного хозяйства значило бы продолжать ту политику революционного периода, которая привела армию к гибели. Не могу не высказать своего мнения, что рассматриваемые реформы производят впечатление весьма необдуманного и легкомысленного решения, могущего иметь самые бедственные последствия, и я полагаю, что проведение её (так в документе. Очевидно, имеется в виду «реформы». — А.К.) в жизнь необходимо немедленно остановить впредь до дальнейшего более серьёзного рассмотрения.

Из важнейших вопросов, решение которых является крайне необходимым в ближайшие дни, я считаю долгом доложить Вашему Превосходительству о:

а) урегулировании и нормировке денежных и других видов содержания офицеров и солдат.

б) революционном и самоуправном производстве офицерских чинов.

в) о законах, изданных в период революции после первого марта 1917 года. Полагал бы полную отмену их с новым изданием тех положений, которые окажутся приемлемыми для новой армии; практически это, по-видимому, единственный выход.

г) об обеспечении офицерского строевого состава предметами обмундирования и жизненной необходимости, равно как помощь (так в документе. — А.К.) в этом отношении офицерским семьям, вынесшим в период революции всю тяжесть бесправного положения и преследования.

д) создание категорий офицерского резерва для укомплектования формируемых частей.

е) проведение принципа назначения на командные должности офицеров на основании цензовых данных их прохождения службы.

Совершенно практическим вопросом является невозможность найти в Омске подходящее помещение для предполагаемых центральных органов Военного и Морского Министерств. Представляется совершенно необходимым не только в силу местных условий, но и с точки зрения работы Министерства, перенос Штаба Сибирской армии в другой город, по возможности ближе к фронту.

По вопросам Морского Министерства я считаю долгом доложить, что создание такого органа должно быть выполнено в минимальных размерах, но сохраняя основания прежней организации и возможность лёгкого развёртывания этого органа по определённой схеме в будущем.

Ближайшей работой я считаю создание кадров для будущего флота в виде морской пехоты на общих основаниях армейских формирований, для чего необходимо предоставить часть новобранцев. Детали этого вопроса я доложу Вашему Превосходительству отдельно от настоящей записки.

В заключение позволю [себе] коснуться некоторых вопросов, имеющих отношение к внутренней политике, с которой я невольно принужден соприкасаться, и по которым я считаю долгом высказать своё мнение. Я признаю первой государственной потребностью настоящего времени создание дисциплинированной и боеспособной армии с подчинением этой основной задаче всей внутренней политики Совета Министров и вверенных им ведомств государственного управления.

С этой точки зрения я считаю работу лица, принявшего пост Военного Министра, тесно связанной с работой представителей других ведомств, особенно внутренних дел, финансов, снабжения, путей сообщения и иностранных дел.

Я убеждён, что при условиях настоящего времени партийное представительство исключает возможность положительной государственной работы и что влияние политической партии и её дисциплины неминуемо внесёт в дело государственного строительства полное разложение. Поэтому я ни в каком случае не счёл бы возможным работать при наличии в указанных ведомствах лиц, деятельность которых могла бы иметь цели выполнения какой-либо партийной программы.

Я докладывал Вашему Превосходительству о своём взгляде на вопросы организации государственной полиции. Я нахожу этот вопрос одним из важнейших по связи его с вопросами военного ведомства, так как основанием общественной безопасности и фундаментом, на котором строится организация полиции, является по существу армия.

Нахождение во главе ведомства или его части, ведающего (так в документе. Очевидно, имеется в виду «ведомства». — А.К.) охраной общественной безопасности, лица, принадлежащего к определённой партии и состоящего членом её исполнительного комитета, я не считаю допустимым ни с какой точки зрения, даже обывательской. Возможность создания полицейской организации в виде орудия политической партии, организации по существу способной оказывать влияние даже на частную жизнь, исключает какую бы то ни было прикосновенность к этому делу тех лиц, в отношении которых могли бы явиться совершенно определённые подозрения. При императорском правительстве полицейская организация была привлечена к работе в политическом направлении, и отрицательные результаты такового положения слишком очевидны, и повторение опыта в этом же направлении недопустимо.

Прошу принять уверения в совершенном почтении и таковой же преданности.

Готовый к услугам А. Колчак»[88]

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное