Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

Маленькие люди в Ставке говорят, что северное направление избрано под влиянием настойчивых советов ген. Нокса, мечтавшего о возможно скорой подаче английской помощи и снабжении через Котлас, где существовало прямое водное сообщение с Архангельском...

Мне ясно, что проект Нокса о северном наступлении не был проанализирован; за него схватилась Ставка, так как это давало наиболее близкий путь к заветным стенам Кремля; его поддержала Сибирская армия и ее импульсивные и честолюбивые начальники, ибо это давало им блистательные перспективы к отличиям и славе... Злые же языки Ставки шепотом, чтобы не услышала контрразведка, шипят, что главным козырем северного направления была возможность избежать соединения с Деникиным, ибо младенцы, засевшие на все верхи, очень боятся, что тогда они все полетят и будут заменены старыми опытными специалистами» [XIV, с. 240—242].

Отбросим сплетни, которым Будберг не верит. Что же он подтверждает? Прежде всего то, что именно Гайда поддерживал северное направление — ведь он был начальником Северной армии. Доклад Ставки, который видел Будберг, лишь формулирует решение совещания высших чинов Ставки (возможно, в Челябинске). Милюков знает рассказ Гинса о беседе его с Гайдой, в которой последний объяснил свой военный план: «Спустя десять дней он возьмет Вятку и разобьет Северную армию противника. С полной уверенностью в успехе он показал мне на карте, как он загонит красных в болота. Потом он стал жаловаться на неясность общего плана кампании. Ставка тянет на юг, на соединение с Деникиным, а он, Гайда, считает, что Москву надо брать с севера. Соединение с Архангельском сразу улучшит снабжение армии, англичане гарантируют большой подвоз всего необходимого» [II, с. 195]. По мнению Милюкова, показания Гайды и Будберга заслуживают предпочтения, как мнение сторон в начале операции. Обратим внимание, что Гайда рассказывает о совещании в январе; беседа Гинса была в апреле; запись Будберга относится к маю (в январе Будберг был еще в Харбине и, следовательно, никак стороной быть не мог)... Милюков допустил еще смелое обобщение, утверждая, что «русские источники» подтверждают правильность точки зрения (изложенной в мемуарах) Гайды. В действительности русские источники все без исключения противоречат изложению Гайды. Иначе не могло и быть, ибо, вопреки тексту воспоминаний,

Гайда был самым горячим и настойчивым проводником северного плана.

План этот не был изменен ни Ставкой в январе, ни самим Гайдой. Он был принят к осуществлению еще Болдыревым. В общем введении к своему дневнику Болдырев, отмечая разрыв между фронтами Юга и Поволжья и «сепаратизм» добровольцев («страх опоздать с торжественным въездом в покоренную Москву») и противопоставляя этому горячее стремление Архангельска связаться с Директорией, возможность подойти к «богатым источникам боевого снабжения», говорит: «Эти обстоятельства в связи с большей возможностью усиления екатеринбургской группы сибиряками и подходящими с ген. Гайдой чехами... все это указывало на целесообразность пожертвовать более выгодным южным направлением в пользу северного» [с. 61]. 15 октября Болдырев записывает: «Послал телеграмму главнокомандующему союзными силами в Архангельск — англ. ген. Пулю, где сообщалось о принятом мною решении: искать связь с архангельской группой через Вятку, овладев предварительно районом Перми». На решение Болдырева, очевидно, повлияла и речь Эллиота (в Екатеринбурге, 3 октября), категорически заявившего, что войска в пути, скоро будут на фронте и что помощь «снаряжением» идет тоже от Котласа.

20 ноября в Екатеринбурге происходит военный совет. Гайда, Пепеляев, Голицын, Вержбицкий вырабатывают план наступления, которое и начинается 30 ноября при пассивном еще участии некоторых чехословацких частей. Успех наступления и взятие Перми окрылили надеждами. Все общественное внимание направляется на север. «Заря» пишет 4 января по поводу сдачи Уфы: «Ее можно было бы сохранить, но пришлось бы отказаться от операций на Пермь, отказаться от собственной инициативы и отдать ее противнику... Пермь приближает нас к заветной цели соединения с русско-союзной армией на севере [№ 3].

* * *