Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

«…Неопределённость положения на фронте и неустойчивость позиции Омского правительства выдвигали неизбежно вопрос о необходимости решительных действий до созыва Собора. Эти действия мыслились во Владивостоке и одновременно по линии от Нижнеудинска до Тайшета. На этот случай совещанием общественных организаций была выдвинута в качестве временной, до Зем. Собора, власти группировка из пяти лиц. В связи с этим вам была послана телеграмма о немедленном приезде. Грамота адм. Колчака, некоторые колебания союзных представителей (Франции и Англии)[349], неполная готовность военных организаций сделали необходимой отсрочку решительных действий и переносят центр внимания на съезд, собирающийся в Иркутске… Обстановка, однако, побуждает нас торопиться. Движение начинает всё более и более захватывать широкие массы. Рабочие профессиональные организации, относившиеся первоначально пассивно сочувственно к нашему движению, партийные организации, относившиеся даже индифферентно, теперь начинают всё более и более раскачиваться. Дать «раскачаться» широкому массовому движению при нынешних условиях крайне опасно. Необходимо действовать, пока нити ещё в наших руках» [Прил. к тексту Болдырева. С. 547][350].

В своём дневнике 2 октября осторожный Болдырев записал:

«Представители этого течения развивали довольно большую энергию, почти не считались уже с существующим ещё Омским правительством и выдвигали, впредь до созыва Земского Собора, временную власть в виде пятичленной Директории. Причём опять указывалось на крайнюю необходимость моего немедленного приезда во Владивосток. Положение моё становилось похожим на положение Колчака в отношении Директории 1918 г. Но я не хотел повторять его ошибки, тем более что обстановка была бесконечно сложнее. За год были растрачены все те моральные и материальные ресурсы, которые имелись осенью 1918 г. Сибирь была охвачена восстаниями, тыл для Омска становился опаснее фронта. Золотой запас был значительно израсходован. Кроме того, одним из активнейших членов среди призывавших меня группировок (?) был впавший в немилость, недавний ещё близкий сподвижник Колчака, ген. Гайда, сотрудничество с которым по многим причинам было для меня неприемлемым… Осторожность нужна была сугубая. Во всей этой истории большой привкус авантюры. От поездки я, конечно, воздержался» [с. 248–249][351].

2. Владивостокский «фарс»