Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Все это представление показалось мне очень и очень помпезным. При этом сам собой вспоминался третий член другого кровавого триумвирата, который более двух тысяч лет назад покинул свою страну, чтобы стать диктатором Востока. У Джемаля было очень много общего с Марком Антонием. Как и его римский предшественник, Джемаль был очень расточительным человеком; как и Антоний, он был алчным игроком, проводившим большую часть своего свободного времени за карточным столом в Серкль д'Ориент. Еще одной общей чертой с великим римским оратором было огромное тщеславие. Турецкая империя во время правления Джемаля казалась расщепленной на множество кусочков, так же как и Римская республика – при Антонии. Джемаль верил, что может стать наследником одной или нескольких ее областей и по возможности основать династию. Он надеялся, что военная экспедиция, в которую он тогда отправлялся, сделает его не только хозяином Турции, но и одним из самых могущественных людей в мире. Впоследствии в Сирии он правил подобно средневековому барону-вору, на которого в достаточной степени походил. Он стал кем-то вроде султана. Он держал собственный двор, у него был собственный селамник[19], он издавал собственные приказы, отправлял собственное правосудие и часто пренебрегал властями Константинополя.

Аплодисменты, которыми товарищи Джемаля сопровождали его отъезд, не были безосновательными. Дело было в том, что большинство из них радовалось ему. В течение некоторого времени он был бельмом на глазу у Талаата и Энвера, и поэтому их абсолютно устраивало, что теперь его властный и упрямый характер будет направлен против сирийцев, армян и других немусульман в средиземноморских провинциях. В Константинополе Джемаль был не слишком любим. Другие члены триумвирата, хотя и имели отрицательные черты характера, обладали и привлекательными особенностями. Талаат был мужествен и добродушен, Энвер – благороден и любезен, однако у Джемаля было очень мало приятных черт. Американский врач, специализирующийся на физиогномике, считал Джемаля очень интересным объектом. Он сказал мне, что никогда раньше не видел лица, в котором жестокость так сочеталась с силой и проницательностью. Как показала история, Энвер мог быть жестоким и кровожадным, однако его отрицательные качества всегда были спрятаны под маской вежливости, спокойствия и даже нежности. Однако Джемаль не скрывал своих мыслей, по его лицу всегда можно было понять, о чем он думает. Его глаза были черными, взгляд – пронизывающим. Резкость, быстрота и острота, с которыми взгляд скользил с одного предмета на другой, улавливая главное за несколько секунд, говорили о коварстве, беспощадности и эгоизме. Даже его смех, демонстрирующий полный комплект безукоризненно белых зубов, был неприятным и казался действием затаившегося животного. А черные волосы и борода, резко контрастирующие с бледным лицом, лишь усиливали впечатление. Сначала фигура Джемаля казалась незначительной. Он был коренастым и низкорослым, слегка сутулился, но когда начинал двигаться, становилось ясно, что его тело полно энергии. Когда же вы обменивались с ним рукопожатиями, создавалось впечатление, что ваша рука ненароком угодила в тиски. Если же при этом он пристально смотрел на вас своими подвижными проницательными глазами, становилось очевидно, что этот человек обладает впечатляющей внутренней силой и умеет производить впечатление.