Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Через неделю после этого судьбоносного поражения я посетил немецкое посольство. У Вангенхайма был важный гость, с которым он попросил меня встретиться. Я зашел в его личный кабинет, там находился фон дер Гольц-паша, недавно вернувшийся из Бельгии, где он служил губернатором. Должен признаться, что, впервые встретившись с фон дер Гольцем в неформальной обстановке, мне было трудно совместить его личность со всеми доходившими до нас рассказами о Бельгии. В то утро этот вполне приятный господин в очках казался спокойным и абсолютно безобидным. Выглядел он значительно моложе своего возраста: тогда ему было уже 74 года, а шевелюра только начинала седеть, да и морщин на лице почти не было. Я бы ни за что не дал ему больше шестидесяти пяти. Аскетизм, бесцеремонность и высокомерие, обычно напускаемые на себя высокопоставленными немецкими чиновниками, не были заметны. Его голос был глубоким, напевным и довольно приятным, а манеры приятными и, я бы даже сказал, чарующими. Единственным свидетельством его высокого положения была форма. Он был облачен в форму фельдмаршала, на груди сверкали награды и золотая тесьма. Фон дер Гольц объяснил, как бы извиняясь за свои регалии, сказав, что только что вернулся с аудиенции у султана. Он прибыл в Константинополь, чтобы вручить его величеству медаль от кайзера, и увозит в Берлин кайзеру аналогичный знак уважения султана, а также имперский подарок – 10 тысяч сигарет.

Мы втроем некоторое время сидели за столом, пили кофе, ели немецкие пирожные и курили немецкие сигары. Я почти не принимал участия в беседе, но разговор фон дер Гольца и Вангенхайма дал мне много новой информации о немецком образе мышления и в особенности о достоверности немецких военных сообщений. Из всех аспектов сражения в Дарданеллах их больше всего интересовала искренность англичан при обнародовании данных о потерях. То, что британское правительство опубликовало официальное сообщение о потоплении трех кораблей и серьезном повреждении четырех других, показалось им самым замечательным. В таком сообщении я видел лишь обычное стремление англичан придать гласности худшее – мы, американцы, тоже считаем такую политику в военное время наилучшей. Однако такое вполне очевидное объяснение не могло удовлетворить этих премудрых и высокопарных тевтонцев. Нет, у англичан имелась некая скрытая цель, чтобы так открыто сказать правду. Но какова она?

– Это невероятно! – заявил фон дер Гольц, говоря об официальном признании Англией поражения.

– Это неслыханно! – вторил ему Вангенхайм.

Эти матерые дипломаты выдвигали одно объяснение за другим и в конце концов пришли к выводу, что такой жест отвечал высшим соображениям стратегии. Англия, считали они, без особого рвения решилась на этот штурм, потому что в случае успеха ей пришлось бы отдать Константинополь России – а это в ее намерения не входило. Опубликовав данные о потерях, Англия показала России, насколько трудна, даже, пожалуй, невозможна эта задача. Англия считала, что, узнав о катастрофических потерях, Россия должна понять, что уже сделана смелая попытка получить этот военный трофей и не следует настаивать на дальнейших жертвах.

После этого знаменательного военного эпизода наступила зима 1915/16 года. К этому времени Болгария уже присоединилась к державам оси, Сербия была сломлена, и немцы получили прямое беспрепятственное железнодорожное сообщение между Константинополем, Австрией и Германией. По этой линии с заводов Круппа в Дарданеллы пошли огромные орудия. Шестнадцать батарей, состоящих из орудий последней модели, были поставлены на входе, полностью контролируя Седд-уль-Бахр. Немцы дали туркам в долг 500 миллионов марок, и большая часть этой суммы была истрачена на защиту этого жизненно важного водного пути. Теперь проливы нельзя было сравнить с теми, которые я видел в марте 1915 года, они, как Гельголанд, имели мощные непроходимые укрепления. Полагаю, теперь через проливы не мог пройти ни один флот мира.

Глава 19 Борьба за три тысячи граждан

2 мая 1915 года Энвер послал в американское посольство своего помощника, который доставил сообщение для передачи французскому и британскому правительству. Примерно за неделю до этого союзники высадились на полуострове Галлиполи. Очевидно, они пришли к выводу, что военно– морская операция сама по себе не может уничтожить оборонительные сооружения и открыть путь на Константинополь, и решили принять альтернативный план, отправив крупные наземные силы, которым предстояло действовать при поддержке огня с военных кораблей. Много тысяч австралийцев и новозеландцев уже окопались на краю полуострова, и волнение, воцарившееся в Константинополе, было почти таким же сильным, как вызванное появлением флота двумя месяцами раньше.