Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Без сомнения, политика Турции в тот момент полностью соответствовала немецким планам. Вангенхайм постоянно усиливал свое влияние на турецкий кабинет, и Турция следовала тем курсом, который больше всего соответствовал немецким целям. Политика Германии заключалась в том, чтобы держать Антанту в состоянии неуверенности – члены Антанты никогда не знали, как поведет себя Турция: будет ли она сохранять нейтралитет или вступит в войну на стороне Германии. Из-за того, что позиция Турции была неясна, Россия была вынуждена держать большие силы на Кавказе, Англия – усиливать свое присутствие в Египте и Индии и держать значительную часть флота при входе в Дарданеллы. Все это прекрасно соответствовало немецким планам, поскольку отсутствие этих сил значительно ослабляло Англию и Россию на Европейском фронте. Сейчас я говорю о периоде времени до битвы на Марне, когда Германия полагала, что сумеет победить Францию и Россию при помощи своего союзника – Австрии, и, таким образом, добиться победы, которая позволит им управлять будущим Европы. Если бы Турция в это время действительно принимала участие в военных операциях, то она не смогла бы сделать большего для достижения этой победы, чем удерживая значительные российские и английские силы вдалеке от театров военных действий. Но если бы Германия достигла этой легкой победы с помощью Турции, то вскоре смогла бы обнаружить, что ее новый друг является для нее преградой. Турция определенно потребовала бы компенсации и не была бы скромной в своих запросах. Вполне вероятно, что требования ее были бы следующими: полный контроль над Египтом и, возможно, возвращение балканских территорий. Подобные события сильно бы помешали планам кайзера. Таким образом, он не был заинтересован в том, чтобы Турция была его действительным соратником, за исключением того случая, если ему не удастся добиться ожидаемого триумфа. Но если Россия добьется большого успеха в борьбе с Австрией, тогда активный союз с Турцией будет иметь большую ценность, в особенности если для ее вступления будет выбрано такое время, которое позволило бы сделать своими союзниками также Болгарию и Румынию. Пока же Вангенхайм ждал, превращая Турцию в потенциального союзника, усиливая ее армию и готовясь использовать ее в любой момент, когда ее участие принесет максимальное преимущество. Если Германия не сможет выиграть войну без помощи Турции, Германия была готова принять ее как своего друга. Если же она сможет победить без Турции, тогда ей не придется платить туркам за их помощь. Пока же самым разумным было держать Турцию в боевой готовности на случай, если турецкие силы будут необходимы для немецкого успеха.

Имевшая место дуэль между Германией и Антантой за благосклонность Турции была неравноценной. Дело было в том, что Германия одержала победу, незаконно проведя «Гебен» и «Бреслау» в Мраморное море. Английский, французский и российский послы прекрасно понимали это и знали, что не смогут сделать Турцию активным сторонником Антанты. Вероятно, они даже этого не хотели, но надеялись, что она сохранит нейтралитет. Именно этого они всеми силами старались добиться.

– Вы уже достаточно навоевались, – говорили они Талаату и Энверу. – Вы принимали участие в двух войнах за последние четыре года. Вы полностью разрушите свою страну, если примете участие и в этой.

Антанта могла предложить Турции лишь одну вещь, в надежде на сохранность ее нейтралитета, – это была гарантия целостности Оттоманской империи. Для послов Антанты демонстрация нежелательности вступления Турции в войну компенсировалась осторожностью в вопросе присутствия в ее водах «Гебена» и «Бреслау». Да, они регулярно выступали против присутствия этих кораблей, но каждый раз турецкие офицеры отвечали, что это турецкие суда.

– Если это так, – настаивал сэр Луи Маллет, и аргумент его был – комар носа не подточит, – тогда почему вы не убрали немецкие команды?

Великий визирь отвечал, что так и планировалось. Турецкие экипажи, которые были отправлены на строящиеся в Англии корабли, говорил он, сейчас возвращаются в Турцию. По прибытии в Константинополь они тотчас же будут отправлены на «Гебен» и «Бреслау». Но проходили дни и недели, турецкие экипажи уже вернулись домой, и все же экипажи крейсеров состояли из немцев. Эта помощь и поддержка не обманули представителей британского и французского дипломатических корпусов. Присутствие «Гебена» и «Бреслау» было постоянным casus belli[9], но послы Антанты не требовали свои паспорта, поскольку такое действие ускорило бы кризис, которого они так старались избежать, – вступление Турции в войну на стороне Германии. К сожалению, обещание Антанты гарантировать целостность Турции не помогло им переманить Турцию на свою сторону.

– Они пообещали, что после Балканских войн мы не будем разорваны на части, – говорил мне Талаат. – А сейчас видите, что случилось с европейской частью Турции?

Вангенхайм тоже постоянно упоминал этот факт.