Трагедия белого юга. 1920 год

Об этих приготовлениях своих бывших подчиненных знали находившиеся при штабе дивизии полковник Г. П. Духопельников и есаул Б.П. Каклюгин. Они просили, чтобы казаки предупредили их, когда те пойдут сдаваться, чтобы присоединиться к ним.

Несколько раньше уже был случай, когда в рейд по тылам поляков направили 4-ю кавалерийскую бригаду, состоявшую тоже в основном из пленных белоказаков, тогда есаул Аржановский сагитировал всю бригаду сдаться. При этом перебежчиками был застрелен комиссар части. Для надежности в осуществлении задуманного один из инициаторов перехода полков к полякам тайно послал к ним парламентеров, но они по неизвестной причине не вернулись. Не дождавшись ни их, ни приказа о наступлении, казаки ночью уничтожили всех имевшихся в полках коммунистов, захватили личное оружие, пулеметы, 4 орудия и ушли. Перебежчики не предупредили полковника Духопельникова и есаула Каклюгина и те вынуждены были воевать на стороне красных до конца Гражданской войны. Только двадцать лет спустя, уже в Великую Отечественную войну, когда на Дон пришли немцы, оба этих офицера перешли на их сторону и по согласованию с атаманом Красновым стали организаторами казачьих частей, воевавших против Красной Армии.

Что касается тех двух полков, то об их уходе очень скоро стало известно красному командованию, и вслед им пустили кавалерийский полк. Но казаки предусмотрительно устроили пулеметную засаду, отбили их атаку и благополучно перешли линию фронта. Капитуляцию полков принимали два польских генерала: Желиговский и Карницкий. Но казакам и на этот раз не повезло. В следующую ночь буденовцы прорвались в расположение, где находились сдавшие полякам оружие и интернированные казаки. Оказавшие сопротивление были тут же зарублены, остальные снова сдались и опять были поставлены в строй. Через некоторое время они все равно перешли к полякам.

Новороссийская катастрофа и последующая за ней сдача белых войск у грузинской границы как бы подвели черту под существованием регулярных Вооруженных Сил Юга России на Дону и Кубани. Однако на местах, где устанавливалась Советская власть, очень скоро возникло сопротивление, и оно в различных формах просуществовало еще многие годы.

9. «БЕЛО-ЗЕЛЕНЫЕ»

Со сдачей войск у грузинской границы точка в ликвидации Белого движения на юге России поставлена не была. В лесах, горах и плавнях рек скрылись как одиночки, так и целые подразделения офицеров, солдат и казаков. Конечно, не все они горели желанием продолжить борьбу с большевиками. Большинство, особенно из числа жителей Дона и Кубани, хотели отсидеться какое-то время в глухих местах, выяснить, что их ожидает в случае возвращения в родные места, какие перемены произошли там после установления Советской власти.

Вскоре стало известно, что в станицах, селах и хуторах свирепствуют Ревкомы, выявляя тех, кто воевал против большевиков, причем председатели этих органов, как правило, не являются местными жителями, а присланы со стороны, и воздействовать на них через их родственников нет возможности. В ряде случаев вообще вся администрация населенных пунктов и даже милиционеры тоже были людьми со стороны, и они не стеснялись принимать любые, самые жесткие меры, чтобы выполнить указания вышестоящих советских, партийных и военных органов. Существовала четкая система Особых отделов, которые выявляли явных и скрытых противников новой власти, активно работал ее репрессивный аппарат.

Новые власти взяли на учет все имеющееся у населения зерно, сено, лошадей, домашний скот, птицу, пчел и обложили продразверсткой. Каждому двору определили, какое количество продуктов сельского хозяйства, домашнего скота и птицы положено использовать для собственного проживания — на остальное был наложен запрет. Три четверти сена нового укоса было приказано сдать для кавалерии Красной Армии. Конечно, добровольно расставаться со своим урожаем и скотом никто не хотел, и в конце апреля 1920 г., уже через месяц после ухода белых, начались реквизиции «излишков». Как и следовало ожидать, эти меры вызвали ответную реакцию сельского населения. Начались убийства милиционеров и коммунистов, казаки снова взялись за оружие и вскоре сопротивление Советской власти на юге страны приобретает характер восстания. Как часто бывает в таких случаях, к обиженным Советской властью примкнуло немало и тех, кто в это смутное время уже «набил руку» на грабежах и насилиях.

К лету число повстанцев уже достигло более 4 000 человек, их выступления стали приобретать организованный характер. Этим движением были охвачены многие станицы и даже некоторые округа. Части только что созданного Северо-Кавказского Военного Округа фактически постоянно находились в состоянии войны^{218}. 31 мая 1920 г. Юго-Восточное бюро ЦК РКП(б) всем губкомам разослало циркуляр, в котором был дан перечень мер по борьбе с бандитизмом. Предлагалось проведение публичных судов, заложничество от «провинившихся» населенных пунктов, карательные меры вплоть до полного уничтожения сел, станиц, хуторов и аулов, массовые расстрелы.