Трагедия белого юга. 1920 год

Еще не имея полных данных о складывающейся обстановке, белое командование продолжало реализовать свой первоначальный план. 20 февраля оно двинуло в наступление Добровольческий и 3-й Донской корпуса для взятия Ростова и выхода на правый берег Дона. Наступление удалось. В руках у белых снова оказались Ростов, Нахичевань и станица Аксайская, однако закрепить успех они не смогли. 1-я Конная и войска 10-й армии продолжали двигаться им в тыл и создали реальную угрозу окружения Добровольческого корпуса. В это же время в наступление на Ростов перешли войска 8-й и 9-й армий, и белым пришлось в спешке второй раз бросать этот город. Пробыли они в нем всего два неполных дня. 23 февраля красные вернули Ростов, а их противник был вынужден снова отойти на левый берег Дона. Начались бои за Батайск, Азов и Ольгинскую.

Примерно в это же время из района Среднеегорлыкской на Белую Глину начала выдвижение уже упоминавшаяся конная группа генерала Павлова. Она имела задачу нанести удар во фланг армии Буденного и конной группы 10-й армии и таким образом ликвидировать угрозу, которую они создали в тылу у белых войск. Но тут белые допустили ошибку, которая обошлась им потом очень дорого. По имевшимся у них данным, конница Буденного двигалась на Тихорецкую, хотя на самом деле она 25 февраля получила задачу сменить направление движения и совершить марш в район Среднеегорлыкской и там разгромить Павлова.

В результате получилось так, что одновременно две мощнейшие конные группировки шли уничтожать одна другую, но белые шли туда, где красных уже не было, а красные двигались им во фланг. Окрыленный недавним успехом, когда ему удалось разгромить две красные дивизии, генерал Павлов допустил еще и собственный просчет. Вопреки указаниям командующего Донской армией генерала Сидорина, он двигался не по правому берегу Маныча, как ему было приказано, а двинул своих конников по слабо населенному левому. Там он попал в ледяную степь и, еще не встретившись с буденовцами, переморозил почти половину своих подчиненных.

По понятным причинам в эмигрантских источниках эти события не нашли должного отражения. Сплошная полоса неудач, преследовавших белых в этот период, мало кого вдохновляла к проведению анализа. А между тем именно здесь войска ВСЮР понесли такие поражения, от которых так и не смогли оправиться до самого исхода в Крым. В какой-то степени представление о тех событиях дают воспоминания бывшего командующего 1-й Конной армии С.М. Буденного. Кстати сказать, прочитавший их в эмиграции бывший командир 4-й Кубанской кавалерийской дивизии Ф.И. Елисеев вынужден был признать, что изложены они объективно.

«16 февраля, — пишет Буденный, — кавалерийская группа генерала Павлова опрокинула в районе хутора Веселый корпус Думенко и, отбросив его за Маныч, начала форсированный марш в район Великокняжеской. Продвигаясь по глубокому снегу, в стужу и метель, по бездорожному и безлюдному левобережью, генерал Павлов измотал силы своей конной группы и, не достигнув Великокняжеской, заблудился. 18 февраля полузамерзшая, измученная блужданием по непролазным снегам конница подошла к селу Воронцово-Николаевка и столкнулась со сторожевыми заставами 4-й и 6-й кавалерийских дивизий. Следует сказать, что в связи с морозом не все наши части хорошо несли сторожевую службу, поэтому некоторые из них были застигнуты противником врасплох.

В это время мы с Климентом Ефремовичем (Ворошилов. — НЖ.) в полевом штабе Конармии допрашивали двух полузамерзших белых казаков из передовых частей группы Павлова, которых только что притащили к нам разведчики 6-й дивизии. Пленные говорили, что уже трое суток генерал Павлов, заменивший Мамонтова, умершего от тифа, гонит свою группу по бездорожью и глубоким снегам. Кони выдохлись, люди два дня без горячей пищи и не держатся в седлах, многие обморозили руки и ноги.

Не успели мы еще закончить допрос, как прибежавшие в штаб ординарцы сообщили, что на 6-ю дивизию навалилась огромная масса конницы противника. Мы с Климентом Ефремовичем быстро вышли во двор и сели на коней. На северо-западных окраинах села слышался дробный стук пулеметов, временами заглушаемый ударами орудий. Жидкое нестройное «ура» гасло в залповой стрельбе.

На станции Торговой, где мы оказались через десять минут, противник уже был отбит частями 4-й дивизии. Лишь небольшие группы белоказаков маячили в серой мглистой ночи, стараясь оттянуть застрявшие в снегу орудия и подобрать раненых.

Городовиков доложил нам, что белые отбиты, но ушли недалеко, остановились в колоннах и чего-то ждут Он сказал, что казаки так замерзли, что ни стрелять, ни рубить как следует не могут.

Вдруг послышался слабый, затем все более нарастающий крик «ура». Белые шли в атаку. 1-я бригада 4-й дивизии во главе с Городовиковым бросилась в контратаку, прорвала жидкие цепи атакующих и рассеяла их. Однако, несмотря на то, что противник отходил, крики «ура» не смолкали.