Трагедия династии Романовых

В полном соответствии с осуществлявшимся Радеком планом смягчения предъявленных после убийства графа Мирбаха требований в обмен на отправку в Германию наследника цесаревича доктор Рицлер запросил Берлин, следует ли продолжать демарши в пользу «германских принцесс», и получил утвердительный ответ.

10 (23) июля он вновь телеграфировал в Берлин:

«Сделаны соответствующие представления в пользу царицы и принцесс германской крови, одновременно серьезно указано на реакцию общественного мнения на цареубийство. Чичерин молча выслушал мои представления».

24 июля: «В ответ на вопрос, можно ли верить, что принцессы германской крови, включая царицу, находятся в безопасности, Чичерин вчера мне ответил, будто царицу, насколько ему известно, перевезли в Пермь. Крайне сомнительно, что Чичерин говорит правду. Он не дал нам никаких заверений. По его предположению, они еще не доехали, но сами, по крайней мере, в целости и сохранности. На наш взгляд, правительство больше прежнего недолюбливает эту тему. Проявление чрезмерного интереса к данному вопросу становится опасным для принцесс. Возможна задержка с их отправкой в Германию и требование уступок по прочим вопросам».

Пожалуй, никогда жертвы так не помогали убийцам, как «германские принцессы» в трудный для большевиков период после убийства графа Мирбаха.

Тут на сцену вышел новый спаситель «оживших трупов» – испанский король Альфонс XIII, пожелавший выяснить мнение германских властей о своих намерениях. 23 июля (5 августа) фон Кюльман сообщил телеграммой в Мадрид, что «император Вильгельм и его правительство будут очень рады, если испанское правительство добьется высылки бывшей царицы с семьей в Испанию и окажет им гостеприимство. Из гуманных побуждений имперское правительство по мере сил поддержит усилия Испании. Разумеется, испанскому правительству следует позаботиться, чтобы бывшая царица и члены семьи не вели агитации против центральных держав»[20].

Однако Мадрид не Берлин: Москва, недолго думая, отвергла предложения Альфонса XIII.

Отделаться от Берлина было гораздо труднее. Сначала Чичерин объявил, что вопрос о высылке бывшей царицы с детьми за границу зависит от ВЦИКа. Потом тот же Радек 16 (29) августа предложил обменять царскую семью на члена «Союза Спартака»[21]

Лео Иогихеса, пообещав в тот же день поговорить с самим Лениным.

Все хлопоты, естественно, оставались безрезультатными, но немцы непрерывно настаивали. Чичерин утверждал, что советское правительство не имеет «принципиальных возражений против отъезда вдовы бывшего царя и членов семьи за границу на условии компенсаций». К. Радек[22] продолжал вселять в германских дипломатов надежду, и один из них, германский консул в Москве Хаусшильд, радостно телеграфировал в Берлин, что надеется на скорый успех, «благодаря растущему влиянию Радека».

Шло время. Настал сентябрь: улеглось возмущение, поднявшееся после убийства графа Мирбаха; с другой стороны, дела немцев на Восточном фронте становились все хуже и хуже. Кремль вздохнул с облегчением.

Пора было кончать спекулятивные игры с «ожившими трупами» зверски убитых женщин и детей.

14 сентября Чичерин поставил последнюю точку. Он сообщил германским дипломатам, что во время операции в районе Екатеринбурга царица и дети оказались в руках красногвардейцев изолированной от большевистской армии части, и советское правительство не знает, где они находятся.

Берлин понял и замолчал…

«Молитва»[23]

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья
Христос, Спаситель, помоги!

Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый, смертный час…

И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов!