Трагедия династии Романовых

Глава 14 Смерть

Все было готово. Жатва созрела. Жнецы на местах. Утром 3 (16) июля в ЧК доставили серпы – отличные новенькие револьверы. В то же утро из дома Ипатьева удалили мальчика-поваренка Леонида Седнева. Другого мальчика, Алексея, происхождение обрекало на смерть. 2 июля доставлявшим императорской семье молоко монашкам было велено принести завтра в корзине пятьдесят яиц и пять литров молока. Действительно, убийцы могли проголодаться в лесу, где предстояло сжечь трупы. Вечером 1 (14) июля Юровский приказал начальнику внешней охраны Медведеву раздать караульным оружие и «часов в десять вечера» предупредить, чтобы никто не беспокоился, услышав ночью выстрелы.

Одному Медведеву Юровский сказал: «Нынче ночью мы убьем царя».

И за пределами дома все было готово. Петр Ермаков, рабочий Верхне-Исетского завода, известный уральский большевик, член Чрезвычайной комиссии (ЧК) и областного Комитета, нашел в лесу подходящее для сожжения трупов место; ему было также поручено обеспечить транспорт. Операцией в целом руководили Белобородов и Голощекин. Областной комиссар по снабжению Войков, впоследствии посол в Варшаве, рассказывал Беседовскому, что принимал участие в казни в качестве представителя областного Исполкома. Во всяком случае, он лично доставил необходимую для «похорон» серную кислоту. Все было готово, продумано до мельчайшей детали.

Вторник семья прожила как обычно. Рабочий из наружной охраны занял пост, когда царь с детьми возвращался из сада с прогулки. Они шли, как всегда, переглядываясь друг с другом. Около десяти, по обыкновению, легли спать. Чувствовали нечто особенное в мучительной тиши последнего вечера? Возможно, прислушивались, ожидая услышать вдали перестрелку, извещавшую о подходе спасителей чехов? Никто никогда не узнает, как обитатели дома Ипатьева провели последний вечер, что подумали, когда после полуночи к ним вдруг вошел комендант, приказывая немедленно встать, одеться, спуститься вниз.

Зачем спускаться? В городе может вспыхнуть мятеж, ответили им, здесь оставаться опасно. Поверили ли они? В любом случае наполовину. Действительно, можно ли было подумать, что сейчас начнут расстреливать женщин, убивать родителей на глазах у детей и детей на руках у родителей!

Но предстояло именно это. Именно это должно было произойти через несколько минут внизу в полуподвале, где сошлись вместе убийцы и жертвы, где все стены были залиты кровью.

Быков хладнокровно описывает подробности уникальной в истории казни. Я привожу здесь первый вариант рассказа, поскольку второй, уже опубликованный на французском, сильно смягчен и урезан. Вот что писал председатель Екатеринбургского (Свердловского) Совета в 1921 году:

«Все приготовления к казни и перевозке трупов были поручены опытному революционеру, обстрелянному на фронте в боях с атаманом Дутовым, Петру Захаровичу Ермакову, рабочему Верхне-Исетских заводов.

Казнь совершалась с целью исключения всякой возможности активных действий со стороны сторонников царизма. Вот как это происходило.

Членам семьи Романовых предложили пройти с верхнего этажа, где они проживали, в полуподвал. К десяти часам вечера вся семья Романовых, а именно бывший царь Николай Александрович, его жена Александра Федоровна, их сын Алексей, дочери, семейный врач Боткин, служитель наследника и бывшие слуги, оставшиеся при семье, спустились в полуподвал в обычной домашней одежде, в которой были час назад перед сном.

Им велели встать к стене одного из полуподвальных помещений. Интендант дома, он же официальный представитель Уральского Совета, огласил смертный приговор, добавив в заключение, что все надежды напрасны, их ждет смерть.

Неожиданное известие ошеломило заключенных, только царь успел сказать: «Но ведь нас никто не собирается освобождать…»

Затем приговоренные были расстреляны из револьверов.

Около часа ночи тела казненных вывезли в глухое место в лесу неподалеку от Верхне-Исетских заводов и деревни Палкино, где их назавтра должны были сжечь.

Револьверных выстрелов никто не слышал, хотя казнь, кстати сказать, совершалась в центре города. Залпов не было слышно, благодаря работавшему мотору грузовика, поставленного перед домом во время казни. Даже караульные из наружной охраны дома ничего не заметили и по-прежнему несли службу еще два дня».

Впрочем, в действительности шум мотора не помешал охранявшим дом рабочим расслышать выстрелы. Двое из них, Дерябин и Клещев, все видели и пересказали товарищам с ужасом и отвращением.

«В два часа ночи пришли Медведев с Добрыниным и объявили, что смена на два часа продлевается, потому что царя сейчас будут расстреливать. Клещев с Дерябиным подошли к окнам: Клещев к подъездному, выходившему в сад (на плане № I), Дерябин к окну полуподвала (№ II) со стороны Вознесенского проспекта.