Трагедия династии Романовых

Я перечисляю вышеупомянутые исторические факты, во-первых, потому, что иностранцы не знают или, скорей, забывают, что большевики с самого начала вели гражданскую войну не с «белыми генералами», а с народной русской демократией, верной лозунгу свободы, провозглашенному Февральской революцией 1917 года. А во-вторых, хочу показать, что убийство Николая II с семьей было совершено в тот момент, когда члены свергнутой династии и сам бывший император не представляли не только никакой политической угрозы, но даже мало-мальски жизнеспособной политической силы. Они погибли по глупой случайности, подобно тысячам и тысячам других жертв ленинского террора. В отличие от времен Людовика XVI в России не существовало «дворцовой партии», а императора Николая II не обвиняли в «измене» Родине и революции. Политическая жизнь России навсегда изменилась, как позже произошло и в Германии после свержения Вильгельма. Большевики абсолютно не виноваты в том, что даже после мученической кончины царя и всей его семьи в России не возникло «культа» монархии, ни на йоту не выросли шансы на ее реставрацию.

Повторяю: «чешские банды» не играли никакой роли в решении Кремля казнить царя с семьей. Оно было принято гораздо раньше. Официально инициатива принадлежала Уральскому областному Исполкому, проголосовавшему за это решение в начале июня. Однако не представлялось возможным разработать план казни без участия Москвы. Поэтому Голощекин – член Исполкома, военный комиссар Урала, личный друг Свердлова, первого председателя ВЦИКа (должность которого ныне исполняет Калинин), – поехал в Москву. Именно в Кремле в ближайшем окружении Ленина была детально продумана процедура экзекуции. Обсуждалась даже возможность торжественного голосования на предстоящем съезде Советов за предание Романовых суду. По крайней мере, это подтверждает Быков. Но под предлогом нараставшей угрозы со стороны «чешских банд» Свердлов – естественно, с согласия Ленина – решил покончить с императорской фамилией без всякого уведомления высшего органа власти – съезда Советов. Через Голощекина Кремль направлял в Екатеринбург приказы по прямому проводу.

Наконец, 21 июня (4 июля) в Москву пришла следующая телеграмма за подписью Белобородова, председателя Исполкома уральского Совета:

«Москва, председателю ВЦИК Свердлову для Голощекина.

Не волнуйтесь. Все в порядке. Вместо Авдеева назначен Юровский. Мошкин арестован. В охране самые надежные люди. Белобородов».

Сохранившуюся в архивах подлинную телеграмму Белобородова обнаружили 25 августа 1918 года екатеринбургский прокурор и следователь Сергеев в здании, где находился областной Совет.

Телеграмма означала: все готово к убийству.

С полной достоверностью установлено, что организаторами и исполнителями казни в Екатеринбурге были исключительно кремлевские палачи.

К 29 июня (12 июля) Голощекин вернулся в Екатеринбург. Чем он там занялся? Немедленно передал московские указания относительно способа уничтожения императорской семьи. Кому? Быков говорит, не уточняя: областному Совету. Однако, если бы областной Совет обсуждал полученные инструкции на пленарном заседании, замысел казнить не только царя, но и членов семьи не сохранился бы в тайне. Уральский областной комиссар по снабжению Войков, назначенный впоследствии послом в Варшаве и там убитый, заявил после казни: «Свет никогда не узнает, что мы с ними сделали». Чтобы убийство оставалось в тайне, требовалось посвятить в дело как можно меньше людей, и Голощекин наверняка оглашал московские инструкции на закрытом собрании президиума, а не на пленарном заседании Совета.

Там все и решилось. «О казни и уничтожении останков коменданту дома были даны указания через заслуживающих доверия рабочих-коммунистов».

Какому коменданту поручили страшную миссию? Авдееву с его охраной, набранной из местных рабочих? Нет. Как свидетельствует телеграмма, отправленная 25 июня (4 июля) Белобородовым в Москву Свердлову и Голощекину, Авдеева сместили за две недели до казни. Его помощника арестовали, а всю внутреннюю охрану, состоявшую из местных рабочих, убрали из «дома особого назначения». С согласия Москвы, вернее, по ее приказам во внутренних помещениях дома Ипатьева разместились несколько «заслуживающих доверия рабочих-коммунистов». Они подчинялись новому коменданту, надежному, на все готовому. Им стал комиссар местной ЧК А. Юровский, а десять верных коммунистов, занявших соседние с царскими комнаты, тоже были местными чекистами, главным образом из военнопленных венгров и немцев. Инструкция определенно требовала, чтобы половина из них не говорила и не понимала по-русски. На стенах помещения, где совершилась «казнь Романова и всех, кто при нем был», обнаружены две надписи: одна зашифрованная, смысл которой неясен, а другая, немецкая, представляет собою, ни много ни мало, 21-ю строфу стихотворения Гейне «Валтасар»: