Ничего. Он вышел,спокойно поклонившись… Долго яглядел на дверь. С тех пор бешусь я в страстномбездействии… С тех пор я жду; упорножду промаха от напряженной власти,чтоб ринуться… Четыре года жду.Мне снятся сны громадные… Послушай,срок близится! Послушай, сталь живая,пристанешь ли опять ко мне?..
Ганус.
Не знаю…Не думаю… Я, видишь ли… Но, Тременс,ты не сказал мне про мою Мидию!Что делает она?..
Тременс.
Она? Блудит.
Ганус.
Как смеешь, Тременс! Я отвык, признаться,от твоего кощунственного слога, —и я не допущу…
В дверях незаметно появилась Элла
.
Тременс.
…В другое времяты рассмеялся бы… Мой твердый, ясный,свободный мой помощник — нежен стал,как девушка стареющая…
Ганус.
Тременс,прости меня, что шутки я не понял,но ты не знаешь, ты не знаешь… Оченьизмучился я… Ветер в камышахшептал мне про измену. Я молился.Я подкупал ползучее сомненьевоспоминаньем вынужденным, — самымкрылатым, самым сокровенным, — цвет свойтеряющим при перелете в слово, —и вдруг теперь…
Элла.
(подходя)
Конечно, он шутил!
Тременс.
Подслушала?
Элла.
Нет. Я давно уж знаю —ты любишь непонятные словечки,загадки, вот и все…
Тременс.
(к Ганусу)
Ты дочь моюузнал?
Ганус.
Как, неужели это — Элла?Та девочка, что с книгою всегдаплашмя лежала вот на этой шкуре,пока мы тут миры испепеляли?..
Элла.
И вы пылали громче всех, и такнакурите, бывало, что не люди,а будто привиденья плещут в сизыхволнах… Но как же это вы вернулись?
Ганус.
Двух часовых поленом оглушили проплутал полгода… А теперь,добравшись, наконец, — беглец не смеетвойти в свой дом…
Элла.
Я там бываю часто.
Ганус.
Как хорошо…
Элла.
Да, очень я дружнас женою вашей. Мы в гостиной темнойо вашей горькой доле не однаждыс ней говорили… Правда, иногдамне было трудно: ведь никто не знает,что мой отец…
Ганус.
Я понимаю…
Элла.
Часто,вся в тихом блеске, плакала она,как, знаете, Мидия плачет, — молчаи не мигая… Летом мы гулялипо городским окраинам — там, где выгуляли с ней… На днях она гадала,на месяц глядя сквозь бокал вина…Я больше вам скажу: как раз сегодняя на вечер к ней еду, — будут танцы,поэты…
(Указывает на Тременса.)
Задремал, смотрите…
Ганус.
Вечер —но без меня…
Элла.
Без вас?
Ганус.
Я — вне закона:поймают — крышка… Слушайте, запискуя напишу — вы ей передадите,а я внизу ответа подожду…
Элла.
(закружившись)
Придумала! Придумала! Вот славно!Я, видите ли, в школе театральнойучусь: тут краски у меня, помадысеми цветов… Лицо вам так размажу,что сам Господь в день Страшного Судавас не узнает! Что, хотите?