Трагедия капитана Лигова

Ясинский не побежал за дочерью ночью, как требовала жена: не хотел показаться перед Клементьевым смешным, жалким, униженным. До самого рассвета обдумывал он свой визит к капитану. И вот сейчас, тщательно одетый, стараясь держаться спокойно и уверенно, с видом оскорбленного достоинства входил в каюту Клементьева. Сухо поздоровавшись, он оглянулся, куда бы положить котелок.

У Тамары при виде отца сжалось сердце, она опустила глаза, крепче сплела пальцы рук, лежавших на коленях, и приказала себе: «Спокойно, спокойно. Возврата нет».

Клементьев, настороженно следя за коммерсантом, сдержанно спросил:

— Чем могу служить, господин Ясинский?

— Вы поступили, как самый низкий обманщик, милостивый государь, — взорвался Владислав Станиславович, больше злой на себя, чем на капитана. За те несколько минут, что он находился на судне, коммерсант окончательно убедился, что допустил большой промах, когда отказывал Клементьеву в руке дочери.

— Я не понимаю… — начал капитан, но Ясинский прервал его:

— Да, да, низкий обманщик! Вы соблазнили мою дочь! Так не поступают благородные люди.

— Ты говоришь неправду, папа! — звонко проговорила Тамара и вскочила на ноги. Георгию Георгиевичу показалось, что жена сейчас разрыдается, лицо ее горело, глаза наполнились слезами, но молодая женщина нашла в себе силы и поборола волнение: — Я сама пришла к Георгию. Он и не знал.

— Тем хуже для него, — повысил голос Ясинский. — Он воспользовался твоим необдуманным поступком, и я…

— Я просила его, чтобы он взял меня в жены, и я стала его женой!

— Что ты говоришь, опомнись! — в ужасе отшатнулся Ясинский. Он побагровел от гнева. Дрожащей рукой беря с кресла котелок, Ясинский закричал: — Сейчас же иди со мной из этого плавающего вертепа. Здесь не место честной девушке!

— Я навсегда стала женой Георгия Георгиевича и никогда не вернусь к вам. — Голос Тамары звенел, как натянутая струна, которая вот-вот оборвется.

— Тебя зовет мать! Она умрет с горя от позора, которым ты покрыла наши головы, наш дом!

— Нет, я не вернусь, — устало, но твердо повторила Тамара. — Прощай, папа!

Из глаз ее побежали слезы. Она отвернулась.

— Что же скажете вы? — выкрикнул в лицо капитану коммерсант.

— Я люблю Тамару Владиславовну и сделаю все для ее счастья! До свидания, господин Ясинский.

— Вы, вас… — Ясинский запнулся, подыскивая слова. Он весь надулся, на лбу и лысине выступили крупные капли пота. — Вы мерзавец! Вор!

Тамара обернулась и увидела, как вздрогнул от оскорбления Клементьев, и, боясь, как бы ему не изменила выдержка, умоляюще бросилась к нему:

— Папа не владеет собой. Он не помнит, что говорит. — Уходите с корабля! — глухо проговорил капитан. Ясинский испуганно попятился назад. У двери он крикнул:

— Я проклинаю вас и не даю родительского благословения, а блудницу верну домой!

Владислав Станиславович покинул каюту, и было слышно, как он почти пробежал по палубе, громко стуча каблуками и тростью. Тамара смотрела в открытую дверь, но ничего не видела. Из ее глаз лились слезы. Она обернулась к мужу, ища защиты и успокоения.

…Капитана и его жену в доме Лигова встретил Джо Мэйл. Тамара с любопытством рассматривала темное лицо негра. Она впервые видела Джо так близко, хотя много раз замечала его в городе. Знала она и его историю. В теплом зимнем кителе, из-под воротника которого виднелся шерстяной свитер, негр казался еще огромнее. В руках он держал метелку из перьев. Джо узнал Клементьева и с приветливой улыбкой провел его и Тамару в гостиную.

— Господа Лигов и Северов там читают книги и что-то пишут! — проговорил он по-английски. Клементьев кивнул:

— Хорошо! Докладывать не надо, я сам пройду. Подожди меня здесь, дорогая, — обратился он к Тамаре.

Молодая женщина опустилась на диван, прижалась к его высокому подлокотнику. Во всей ее фигуре было такое горе и одиночество, что Георгий Георгиевич не удержался, подошел к ней и поцеловал.

— Все будет хорошо, дорогая!

— Иди! — тихо сказала Тамара. — Я подожду.

Негр сделал вид, что стирает пыль с крышки рояля, который без того сиял чистотой.

Георгий Георгиевич, подойдя к двери, ободряюще улыбнулся жене и постучал. Послышался голос Лигова:

— Войдите!

Едва капитан оказался в кабинете, как и накануне, наполненном табачным дымом, его встретил оживленный Лигов, который ходил из угла в угол.

— Вовремя, очень вовремя пришли, дорогой Георгий Георгиевич! Смотрите-ка на наш план!

Он, позабыв поздороваться, подхватил капитана под руку и подвел к столу, за которым сидел Северов с дымящейся в зубах трубкой. Вокруг лежали десятки книг, журналов, раскрытые и с заложенными страницами, а перед ним большой лист бумаги с карандашными набросками. Алексей Иванович кивком поздоровался с Клементьевым, нагнувшись, сдул с листа табачный пепел и подвинул чертеж моряку:

— Взгляните!

Но прежде чем Георгий Георгиевич успел в нем разобраться, Северов, поднявшись с кресла, быстро заговорил: