Трагедия капитана Лигова

— А если они откажутся? — поинтересовался кто-то из резчиков. — Отказался же бить китов их гарпунер.

— Лишняя пенька для петли всегда найдется, — засмеялся кривоногий. — Хоган не любит отпускать от себя гостей, которым не нравится у него.

Мастер вновь залился хохотом. Лэрри Дэй молча доедал свой обед. Он знал, что кривоногий говорит правду. Немало здесь было моряков, которых удерживал у Хогана лишь страх перед его местью, если они захотят уйти.

Страх за русских охватил Лэрри Дэя. Наскоро закончив свой обед, он заложил за щеку кусок табаку и отправился по берегу к дальним печам. Там работали два его друга. Быть может, они подскажут ему, как помочь русским, спасти их, как когда-то помог ему капитан Лигов.

Но Эванс и Рой, молча выслушав Лэрри, покачали головами. Рой сказал:

— Не впутывай ты нас в это дело, Дэй. Русским мы не сможем помочь, а головы свои потеряем. Не уйдут же они с островов по морю, даже если их выпустим из сарая ночью.

Дэй не мог обвинить товарищей в трусости. Они бывали в разных переделках, да и Хогана мало боялись, но напрасно рисковать не хотели. И в этом они были правы. Возвращаясь к своей работе, Дэй вспомнил о словах Роя: «даже если их выпустим из сарая». И тут у него родился план. Его он и решил ночью привести в исполнение. Лучше всего это будет сделать на рассвете, когда почти все спят, сваленные усталостью. Ему хотелось об атом предупредить Рогова, но кривоногий отправил Дэя на разделку китов на плаву, и там резчик пробыл до глубокой ночи. Когда же он вернулся на берег, русские уже были заперты в сарае.

Лэрри Дэй улегся со всеми, но непрерывно жевал табак, чтобы не заснуть. Он с нетерпением ждал предрассветного часа, когда можно будет действовать более безопасно.

А тем временем Рогов в сарае делился своим замыслом с товарищами. Его все горячо поддержали. Дождавшись, когда на берегу стало тихо, китобои попробовали открыть дверь, но она оказалась крепко запертой. Оставалось одно — выбраться через крышу. Кленов, взобравшись на бочонки, попытался разобрать часть крыши, но она, плотно сложенная из толстых плах, не поддавалась даже под могучими руками Кленова. Плотник, обливаясь потом от усилий, спустился к товарищам. Неудача всех так опечалила, что никто не говорил и слова, каждый задумался о своей судьбе. По всему чувствовалось, что надо быть готовым к самому худшему.

— Духом не падать, — говорил Рогов товарищам, пытаясь их ободрить. — Будем защищаться в случае опасности. Капитан Лигов должен нас найти.

Так говорил Рогов, а сам думал о далекой гавайской деревушке, о ласковой жене, о двух смуглых ребятах. И казалось ему, что он слышит, как шелестят листья пальм под утренним бризом, как задушевно поет его милая жена…

Чьи-то шаги у двери сарая и тихий голос прогнали его думы. Рогов тихо поднялся на ноги, подбежал к двери, приник к створке. Было уже очень поздно. Скоро, наверное, и утро. Усталые товарищи, огорченные неудавшейся попыткой бегства; спали.

— Товарищи! Русские… — различил Рогов слова, произнесенные по-английски, очень тихо. Видимо, говоривший опасался привлечь чье-либо внимание. — Русские! Китобои капитана Удачи!

Когда Рогов услышал эти последние слова, он больше не сомневался, что с ними желает говорить друг, и Рогов откликнулся:

— Я слушаю. Кто говорит?

— Товарищ, друг. Служил у капитана Лигова, — доносился до Рогова голос Лэрри Дэя. — Хотите бежать? Я могу открыть сарай.

В одну секунду Рогов разбудил товарищей и сообщил им о неизвестном друге. Все согласны были принять его помощь. Пока они совещались, Дэй стоял, прижавшись к стене сарая, сжимая в руках тяжелую железную пику, которой докалывают раненого кита. За поясом у него торчал нож. Он готов был уничтожить сейчас каждого, кто попытался бы помешать ему.

Рогов зашептал, что русские согласны принять помощь. Лэрри Дэй в одно мгновение скрутил запор и распахнул дверь.

— Вы свободны…

Русские стояли на пороге, не двигаясь, рассматривая Лэрри Дэя. Он подумал, что они ему не доверяют, и быстро зашептал: — На берегу есть шлюпки. Садитесь в них. До рассвета далеко уйдете.

— Как вас звать, кто вы? — спросил Рогов, подходя вплотную к моряку, и, узнав Дэя, крепко сжал ему руку. — Спасибо!

— Идите скорее! — торопил Дэй, боясь, что кто-нибудь заметит их, и тогда поднимется тревога, и все погибнет. — До свидания! Счастливого плавания…

И Лэрри Дэй исчез в темноте, забыв сказать свое имя, попросить русских передать капитану Лигову, что он считает лучшими днями своей жизни службу на его китобойном корабле.

Ночь была темная, безлунная. На берегу красноватыми зевами смотрели во мглу печи. Китобойные суда стояли в бухте без огней. Их темные силуэты скорее угадывались на черной воде, чем различались глазом.

Китобои осторожно вышли из сарая. Рогов и Кленов двинулись первыми. За ними шли остальные. Они миновали хижины, в которых спали чужеземцы, и добрались уже до кромки берега, близко к лодкам, когда из темноты раздался окрик по-английски:

— Кто там?

— Я, — ответил Рогов.