Трагедия казачества. Война и судьбы-1

Город сверху не виден. Кругом лес. Растёт преимущественно лиственница, сосна и ель. Чистейший воздух. Вдыхаем с наслаждением после вонючей паровозной копоти и гари железной дороги и металлургического завода. Нам отводят один из бараков. В других живут казачьи семьи. Семейные мужчины в основном инвалиды или пожилые, которые нам кажутся глубокими стариками. Много женщин с детьми, а их мужья либо в казачьей дивизии на Балканах, либо погибли. Большинство — ушедшие вслед за немцами с Дона и Северного Кавказа. Но много и из старой эмиграции, бежавшей от большевиков из стран Восточной Европы вглубь Германского рейха при приближении восточного фронта.

Свой священник, медицинский персонал. В отдельном бараке расположены медпункт, кухня и большой зал, в котором по субботам и воскресеньям развертывался походный алтарь и шли богослужения. В другие дни там проводились различные общественные мероприятия,

Было начало осени. Нас сразу подключили к заготовке дров. По склону выше посёлка мы спиливали сухостой, обламывали крупные сухие ветки с деревьев и волоком спускали вниз, где это всё сортировалось, пилилось, кололось и складировалось.

В свободные дни (вторая половина субботы и воскресенье) мы спускались по ущелью в долину с железнодорожной станцией и селом и покупали или выменивали у крестьян какие-нибудь продукты. Нам — подросткам не хватало довольно скудного армейского пайка при работе на свежем воздухе. Между казачьим поселением и станцией был дом лесника, где можно было из больших кружек выпить свежего пива, а в ненастную погоду погреться у изразцовой печи. Мы охотно туда заглядывали к приветливым хозяевам.

Вскоре это однообразие кое-кому надоело. И мы вдвоём с Юрой Тимофеевым решили бежать на Балканы в казачью дивизию.

3. Побег

О наших планах знали все мальчишки. Помогли собрать в дорогу немного продуктов и денег. В намеченный день, прихватив свои личные документы, спускаемся в город, садимся «зайцами» в пассажирский поезд, идущий в Вену. Не знаю, чем мы руководствовались, выбирая такой усложнённый маршрут: не сразу на юг, а вначале на север и уж потом на юг. Но именно здесь нам и повезло.

В годы войны на всех маршрутах был строгий контроль пассажиров полевой жандармерией. Но мы успешно от него ускользнули и прибыли в Вену. Немного побродив по городу, вернулись на южный вокзал для рекогносцировки. Купили перронные билеты и на перроне случайно встретили казака из 5-го Донского полка казачьей дивизии, воевавшей на Балканах. Обрадовались. Рассказали ему всё без утайки.

Все вместе пошли в военную комендатуру. В её русском отделе он представил нас как учащихся школы юных казаков, попавших с поездом под бомбёжку и потерявших своих. Поскольку его командировка закончилась, попросил направить вместе с ним в дивизию и нас — казачат.

Документы были оформлены быстро (попробовали бы Вы, читатель, оформить подобные документы хотя бы в мирное время в Советском Союзе!!!), и мы поехали полноправными пассажирами поезда Вена — Загреб.

Глава III. БАЛКАНЫ

1. Осень 1944 года

До Загреба доехали без приключений. Пересадка в поезд, идущий на юг. Сразу после отправления поезда проверка документов и регистрация имеющегося у пассажиров оружия и боеприпасов. Проводится инструктаж, даются указания о действиях пассажиров в случае нападения партизан. Железная дорога и поезда подвергаются не только налетам преимущественно прифронтовой английской авиации (вероятно, с аэродромов в Греции), но и диверсиям, и нападениям партизан Тито.

Ночью поезд остановился у взорванного моста. Здесь произошла встречная пересадка с поезда на поезд с переходом моста по временному, настилу. Проверка, регистрация и инструктаж повторились, но мы доехали благополучно.

В 5-м Донском полку нас приняли, поставив на полное армейское довольствие. По-видимому, время нашего зачисления в полк совпало с началом преобразования казачьей дивизии в 15-й казачий кавалерийский корпус. Но в моей памяти почему-то это преобразование связано с февралём 1945 года, когда поступил приказ отправить всех имевшихся в полках воспитанников в Австрию. Но… я забегаю вперёд.

Была осень. Лили дожди и реки вышли из берегов. Полк походным маршем вдоль разлившейся Савы вошёл в Боснию. Впервые увидел мечети и женщин в чадре. В боевых действиях мы не участвовали, а на наши просьбы неизменно отвечали: «Успеете».

Пребывание в Боснии оказалось недолгим. Полк, как и другие казачьи соединения, был передислоцирован в восточную Хорватию. Двигались почти всё время под дождём и мокрым снегом. На коротких дневных привалах грелись и сушились у костров. На ночь останавливались в населённых пунктах, но обсохнуть не успевали. Однажды на привале у костра я поставил край приклада карабина на мокрое голенище своего сапога, да так и уснул. Проснулся, а кожа голенища под жаром костра и веса карабина искорёжена и вверху образовалось что-то вроде клюва утки или гуся. С месяц, если не больше, проходил в таком сапоге, пока нашлись сапоги малого размера.