Трагедия казачества. Война и судьбы-1

С наступлением сумерек тронулись. Я сразу уснул. Проснулся от взрывов и стрельбы. Сообщили, что на колонну напали из засады титовцы и идёт бой. Мы с Юрой прямо с подводы открыли прицельный огонь из карабинов по вспышкам, откуда в нашу сторону летели трассирующие пули.

На рассвете колонна медленно тронулась вперёд, а мы с Юрой быстро направились к голове колонны. Миномётный, пулемётный и ружейный обстрел продолжался, и по пути мы увидели несколько трупов казаков. Их грузили на проходящие мимо подводы.

Вскоре подошёл бронепоезд (железная дорога пролегала между шоссе и горами, откуда было совершено нападение) и титовцев загнали в горы. В суматохе этого боя мобилизованная подвода пропала. Мы с Юрой так её и не дождались на окраине села Сухополе. Скорее всего нашими трофеями поживился сам хозяин, но не исключён и трагический исход. Как говорится в военных сводках: хозяин и подвода с нашим имуществом и голубями пропали без вести. За потерянную подводу нас никто не укорял, а за поведение в бою похвалили.

Не знаю, достоверно ли, что первый удар титовцев приняли выпускники школы юных казаков и выстояли ценой гибели большинства из них. Об этом говорили казаки, а нам хотелось верить в стойкость и героизм старших братьев по школе[4].

В Сухополе была передышка и наш полк простоял там дня три или четыре. Через село на запад отходили и другие казачьи и калмыцкие части. Главная дорога в направлении восток-запад проходит по открытым полям через ближайшую к горам южную часть села. С гор дорога хорошо просматривается и днём движущиеся колонны или обозы обстреливались из орудий и миномётов титовцами. Колонны стали выходить ночью. Но и титовцы стали нападать на них ночью, как это случилось с нами при подходе к Сухополе.

Наш дивизион получил приказ, оставив в селе коней и обоз, пешем маршем идти на запад. При попытке пройти по основной дороге мы были обстреляны из миномётов. Пришлось свернуть на параллельную дорогу, выходящую из северной части села и не простреливаемую с гор.

Уже в темноте мы вошли в село, расположенное западнее Сухополе в 4–5 км. Здесь нас ждал орудийный расчёт с одним орудием калибра приблизительно 85 мм. Простояли в селе в полной боевой готовности до полуночи, когда со стороны Сухополе услышали чёткие крики: «Ура». Это титовцы напали на колонну калмыков, вышедшую из Сухополе по основной дороге, в районе маленького хутора, расположенного между Сухополе и селом, где мы находились.

Все сотни дивизиона, развёрнутые в цепи, по сигналу ракеты быстро пошли в сторону Сухополе вдоль основной дороги. Орудие произвело всего три выстрела по хутору. Вскоре дивизион вступил в контакт с противником, который побежал, не оказывая сопротивления.

На основной дороге мы не встретили ни одной брошенной подводы или убитой лошади и подобрали один труп калмыка. Вероятно, калмыки знали о подготовленной засаде на засаду и только имитировали движение колонны и тут же откатились в Сухополе при нападении титовцев, подставив их под наш удар.

Мы с Юрой шли в цепи по обочине дороги. В хуторе не было признаков разрывов наших снарядов, а когда на рассвете вошли в Сухополе, то увидели почти на окраине полуразрушенный дом, в который угодили все три наших снаряда. Артиллеристы крепко ошиблись и их ошибка стоила жизни одному казаку и двум лошадям из 5-го Донского полка.

На следующий день перед строем всего дивизиона получили награды отличившиеся в описанных трёх боях. За отличие в двух последних получили по бронзовой медали с мечами и мы с Юрой.

6. Отступление

В тот же день вечером наша колонна вышла из села Сухополе по основной дороге на запад. После полученной взбучки титовцы не рисковали совершать ночные нападения.

Корпус уходил из Хорватии через Словению в южную Австрию. Двигались в любое время суток, останавливаясь только для отдыха необходимого лошадям. Изредка остановка длилась сутки-двое. Тогда нам с Юрой доставались и выпас, и купание коней, и отдых в своё удовольствие рядом с лошадьми на зелёном лугу или берегу речки при прекрасной солнечной почти летней погоде. Нам казаки где-то нашли велосипед, а Юра брошенную обученную немецкую овчарку. Она сразу привязалась к нему и выполняла все его команды. Юра любил собак. Сколько он себя помнил у них в доме в Варшаве всегда жила немецкая овчарка. Всё это скрашивало нашу жизнь, и мы не замечали надвигающейся трагедии.

В одном из сёл при продолжительной остановке наши казаки у кого-то реквизировали огромную жирную свинью и засолили с чесноком целую бочку сала. Как же оно помогло нам впоследствии, когда нас везли в ГУЛАГ по территории Советского Союза! Но… об этом позднее.