С давних пор в Ставрополе газовые скважины установили несколько выходов природного газа, но пользовались им лишь на пивоваренном заводе Груби, да на кухнях одного-двух ресторанов. О применении газа в энергетических целях не было и речи, возможно из-за отсутствия специального оборудования для этой цели. Между тем город тонул во тьме, электрическое освещение горело лишь в центре города, так как не хватало мощностей небольшой электростанции, работавшее на Кафедральной горе на привозном жидком топливе. Немцы, вопреки сложившемуся о них мнению, первыми позаботились об устройстве газовой электростанции. Ее неожиданно начали строить на Ярмарочной площади, неподалёку от ж.д. вокзала. На выбранном месте проложили к месторождению газовые трубы, установили привезенное из Германии оборудование газовой станции мощностью до 1000 киловатт. О её пуске сообщили в газете, благодаря ей резко сокращался дефицит осветительной энергии, она внесла свой вклад в освещение города. На собрании рабочих б. завода Шмидта немецкие офицеры экономической службы, говоря о перспективах экономического возрождения города, привели как пример своей заботы о населении города и довольно быстрое возведение первой в стране электростанции, работавшей на местном природном газе. Неизвестно лишь, что сделали немцы с электростанцией, покидая город: то ли демонтировали оборудование её и увезли с собой, то ли попросту взорвали. Это, было, конечно, проще[37]
.Как-то, проходя по б. Воронцовской улице, на здании кинотеатра взор скользнул по афише, что здесь выступает прибывший из Пятигорска Терский казачий ансамбль. Это было забытое, ушедшее в прошлое зрелище. Канули в прошлое времена, когда, заигрывая с уцелевшими после голода 1933 г. казаками, секретарь крайкома Евдокимов до своего ареста и объявления «врагом народа» проводил конные пробеги по Кавказу, устраивая в Пятигорске красочные и живописные дни джигита. Музыка «наурской», лезгинки, кабардинки и др. местных танцев неслась отовсюду, сопровождаемая ритмичным похлопыванием. Да и сам Евдокимов всюду тогда появлялся в казачьей черкесске. Публика млела от удовольствия, вспоминая воинственные времена покорения Кавказа и пленения Шамиля. Теперь снова произошло неслыханное в истории России событие — немцы-враги водрузили свои штандарты на вершине Эльбруса.
Потеряв лишь за первый месяц войны 4 млн. пленными, поневоле пришлось думать и Сталину о восполнении армии новыми дивизиями и корпусами. Уже во время битвы за Москву, где особенно отличился командарм 20-й армии А.А. Власов (через полгода за окружение его 2-й ударной армии и сдачу в плен заклеймённый как «изменник и предатель родины»), Апанасенко с Дальнего Востока перебросил множество дивизий «пушечного мяса». Ставропольский (Орджоникидзевский ещё по названию) край донимал население «добровольно-принудительным» набором в «казачий корпус» Доватора. Возникали казачьи корпуса Белова, Плиева, Селиванова и др. Многие из «казаков» не всегда знали с какою бока подойти к ставшему редкому древнейшему домашнему животному — коню. Как иронически пели дети «конница Будённого давно пошла на колбасу»… Трактор повсюду заменил коня, его поголовье пало до рекордно низкого уровня, а в угоду Будённому формировались всё новые и новые конные соединения. Конница в походе была очень уязвима, легко «засекалась» с воздуха авиацией, во время проводившихся в тылах противника рейдов несла большие потери. Рядом с солдатом конь становился одной из страшных жертв новой войны моторов. Верный друг человека, гибнув массами в артиллерийских, авиационных налётах лишь своим ужасающим предсмертным, раздирающим слух ржанием мог обратиться к бросившему его человеку, моля выстрелом в ухо прекратить страдания.
Пока смотрел и слушал казачьи пляски и песни эти горестные мысли не давали покоя! Не скрою: на самый концерт казачьего ансамбля под руководством Ландоги я шёл с внутренним чувством, что во мне под впечатлением старинных казачьих песен, танцев пробудятся казачьи чувства, что они в то смутное время укрепят живший издавна во мне казачий дух.
Вспоминая затеянные Сталиным лицемерные игры вокруг казачества, я только наполнился жгучей скорбью по поводу гибели конского состава «лжеказачьих» частей в войну. Безжалостный к людям, воевавший по принципу «людей не жалеть!», уничтоживший на полях сражений 27 млн. человек, можно ли было ждать от него сострадания к коню, тем более к казачьему?! Сам Ландога дорого заплатил за воссоздание казачьего ансамбля: ему дали 10 лет лагерного срока. Но такой же срок дали за выступление в концертах любимцу ставропольской публики артисту оперетты К. Белоусову. Не слишком ли много за пение невинных некогда популярных романсов «Белой акации гроздья душистые»? Но у советских карательных органов никогда ни в чём не было чувства меры! Тот же срок получил и диктор радиостудии Яровский за передачу в оккупацию радиоизвестий немецкого оберкоммандо… Тот же срок получили и агрономы Крайзо за разработку плана посевной 1943 г., хоть и убирали урожай наши колхозы.