Трагедия маршала Ахромеева

В 1989 г. он сказал мне, что недооценил глубину неудовлетворенности в его стране. Несмотря на его желание перемен, он не предвидел, куда приведут реформы в будущем. Год назад мы опять встретились в Москве. «Не вы разрушили Коммунистическую партию, — сказал он мне, — это мы сделали сами. И пока это происходило, мое сердце разрывалось тысячу раз в день. Испытываешь гнетущее чувство, когда тебе говорят, что все, ради чего ты работаешь и боролся 50 лет, неверно», — продолжал он.

Он был предан идеалам коммунизма и очень гордился тем, что все, что у него было, ненамного превосходило то, что он носил на себе. Его узкие представления о капитализме были причиной нашего самого жаркого спора. В конце концов он не смог примирить свои противоречивые убеждения с тем, что захлестывало его. Это не умаляет его вклада в контроль за вооружениями, в создание более конструктивных советско-американских отношений и в уменьшение напряженности, сковывавшей наши страны 45 лет. Это был человек чести».

Статья в «Тайм» сопровождалась фотографией — маршал Ахромеев и адмирал Крау стоят рядом на военных учениях, наблюдая за воздушным десантом. Это были самые масштабные учения в 1980-е годы, которые проводились в США с 6 по 10 июля 1988 г. и охватывали территорию нескольких штатов. Были показаны действия крупных подразделений сухопутных войск, ВВС и ВМС и их взаимодействие. Как профессиональный военный Ахромеев был восхищен, но как патриот — удручен.

Хоронили Ахромеева на Троекуровском кладбище, чуть ли не тайком, без полагавшихся по ритуалу для маршалов воинских почестей. Не нашлось для него места на Новодевичьем или Ваганьковском кладбище. Он единственный из маршалов похоронен на этом кладбище. Трагическая его гибель стала тогда знаком для всех — начинаются страшные времена разрухи и бесчестия.

После четырехмесячных настойчивых звонков Виктора Кожемяко Горбачев принял его и сказал, что тяжело пережил смерть Ахромеева и прилет его в Москву в августе воспринял «как удар». Дважды повторил: «Я верил ему». Назвал его человеком морали и совести: «Покраснеет, но прямо скажет все, что думает».

Горбачев больше говорил о себе, и когда Кожемяко, прервав, спросил его: «Скажите, а нет ли у вас хоть какого-то чувства вины перед маршалом? Ведь смерть его стала, так или иначе, следствием трагического положения, в которое была ввергнута страна». Он написал же вам: «Вскоре она окажется расчлененной».

«У меня чувства вины не было и нет», — таков был ответ.

В конце беседы Горбачев походя, небрежно сказал: «Ахромеев был переживальщик большой».

Вот как! Переживальщик за Отечество.

Кажется, в день смерти Ахромеева Горбачев сделал заявление о снятии с себя полномочий Генсека — отрекся от партии, объявив по существу о роспуске ее. Услышал ли об этом Сергей Федорович?

Он ушел из жизни, когда по Москве и России гудели победные толпы тех, кто именовал себя «новыми демократами», когда эти «демократы» сносили памятники, закрывали газеты, и этот угар свободы совсем скоро обернулся ужасом распада страны, войнами и трагедиями, о которых он предупреждал, против чего боролся и отдал свою жизнь.

«Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что считал смыслом моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца», — так он написал в своей предсмертной записке.

Принимал ли он смерть добровольно или насильно, в последних словах главное — Отечество гибнет. Ахромеев погиб, прежде всего, потому, что был самым совестливым, частным и справедливым среди окружавших его людей. Этот выдающийся деятель, умевший хранить государственную тайну, унес с собой и тайну своей собственной трагедии. Сергей Федорович Ахромеев был и навсегда останется Маршалом Великой Державы — Союза Советских Социалистических Республик не предавшим свои идеалы.

Образ этого человека по многим своим достоинствам настолько ярок и уникален, а его трагедия так характерна для пережитого нами времени, что понять эту трагедию — значит понять время. Смерть маршала и его похороны — это еще одно позорное пятно в истории великой державы. Этого человека в России будут вспоминать и чтить его память долгие годы.

Для многих людей Сергей Федорович Ахромеев был и остается одним из самых благородных героев на все времена. На могильном камне маршала — три слова, выражающие суть этого человека: «Коммунист, Патриот, Солдат».

Почти 30 лет прошло после гибели Маршала. Казалось, время ослабит боль. Но нет. Она усиливается, превращается в острую невосполнимую потерю. Когда уходят такие люди, становится страшно, особенно старшему поколению, тем, кто вместе с ним в окопах войны защитил народы от фашистской чумы, восстановил страну от разрухи, а сейчас не уверен за будущее свое и своего поколения, за будущее Отечества. Многим до сих пор не дает покоя его загадочная смерть.