Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.

Через день или два мне сообщили печальную весть, что Мышкин уже водворен в острог. Установление надзора за тюрьмой только и послужило к извещению о таком разочаровании. Мне оставалось только возвращаться в Петербург, где Перовская, взбешенная неудачей, встретила меня градом незаслуженных упреков в будто бы бездействии.

Огорченный и раздосадованный этой несправедливостью, я больше не имел касательства к этому делу».[693]

Тихомиров уехал к родственникам на Кавказ, где в тиши ущелий лечил до осени свои нервы после треволнений и испытаний последних лет.

Перовская же и другие не оставили мысли помочь товарищам, осужденным к тяжкому приговору. К этому присоединилась и Ольга Натансон: «Разлука с мужем, разлука с детьми не мешала ей с удивительной энергией служить делу. /…/ ей принадлежала инициатива того, что дело освобождения Войнаральского (хотели освободить, собственно, Ковалика или Росса [Сажина]) было взято обществом «Народников» на себя».[694]

«Петербуржцы для этого мобилизовали уже собственные силы, привлекши к делу землевольца (Александра Михайлова) и выписавши из Орла Марию Николаевну Ошанину, в то время уже вышедшую замуж за А.И. Баранникова, которого тоже привлекли к этому делу; из землевольцев присоединился еще молодой, жаждавший боя и приключений Николай М[орозов], из чайковцев осталась одна Перовская, которая со своим обычным упорством вошла в мысль освобождения выше макушки. Все силы, привлеченные к этой экспедиции, были в боевом и конспиративном смысле подобраны превосходно; поставлено предприятие тоже, по-видимому, безупречно. /…/ Но все имеет какую-то таинственную судьбу. Сколько раз я видел, как наилучше поставленные предприятия рушились без успеха, а совершенно нелепые попытки прекрасно удавались. Над этой экспедицией тяготел злой рок»[695] — пишет Тихомиров.