Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века

После долгого изучения материалов и особенно составленных накануне гитлеровского вторжения в СССР инструкций ОУН «Борьба и деятельность ОУН в дни войны» я пришел к твердому выводу, что наводчиками и исполнителями этого чудовищного преступления были украинские националисты, бежавшие в сентябре 1939 г[ода] от Красной Армии на территорию, занятую германскими войсками, в Криницу, а затем в Краков, находившиеся под началом своих вожаков Андрея Мельника^[1798] и Степана Бандеры. В этих инструкциях прямо давалось указание всей сети ОУН составлять черные списки на выдающихся представителей польской интеллигенции, а также украинцев, которые попытались бы «проводить свою собственную политику».

То, что эти черные списки были заранее составлены украинскими националистами и согласованы с находившимися в окружении Ганса Франка^[1799] такими «специалистами» по славянскому востоку, как Теодор Оберлендер, Ганс Кох^[1800], Альфред Бизанц^[1801], Ганс Иоахим Байер, подтверждают следующие обстоятельства:

Когда каратели начали захватывать профессоров Львова в ночь с 3 на 4 июля 1941 г[ода], они пытались арестовать и тех из них, кто был мертвым, в частности, директора библиотеки Академии наук доктора Людвига Вернадского, доктора-окулиста Адама Вернадского, профессора дерматологии Романа Лещинского. Эти люди умерли естественной смертью в период с осени 1939 г[ода] по день вторжения 22 июня 1941 г[ода]. Националистическая агентура, составлявшая черные списки вдали от Львова, под опекой гитлеровского командования, об этом не знала.

Любопытно, что после того, когда это преступление было совершено, в националистических газетах и, в частности, в газете «Украинские висти» от 16 июля 1941 г[ода] было напечатано интервью с сотрудником комендатуры г[орода] Львова доцентом доктором Гансом Иоахимом Вайером о положении во Львове. Ганс Вайер — это ближайший коллега Теодора Оберлендера. Для того чтобы задним числом как-то мотивировать уничтожение польской интеллигенции во Львове, хотя и не признаваясь в этом публично, Вайер заявил, что «часть польской интеллигенции под руководством бывшего премьер-министра Вартеля доброжелательно настроена к советской власти». Это означало, что, играя на старых украинско-польских противоречиях, гитлеровцы пытались использовать украинских националистов для ликвидации неугодной им части польской интеллигенции.

Характерно и то обстоятельство, что украинские националисты, сформированные в батальон «Нахтигаль», заняли именно бурсу Абрагамовичей во Львове, знакомую им еще издавна, а не какое-либо здание в городе.

Дело в том, что бурса Абрагамовичей находится как раз напротив тогдашних домов студентов, в которых помещались, начиная свое обучение во Львовском политехническом институте, многие вожаки украинских националистов, в частности, Роман Шухевич, один из помощников политического руководителя Теодора Оберлендера по батальону «Нахтигаль», который и расположил часть «нахтигальцев» в домах студентов.

Помимо уничтожения неугодной оккупантам польской интеллигенции, о чем можно прочитать во всех гитлеровских документах, преследовалась вторая цель — вызвать враждебную реакцию поляков к украинцам, разожженную националистами, поддерживать все время накал национальной взаимной ненависти. На этом строилась политика оккупантов.

Когда все обстоятельства злодейского убийства профессуры стали ясны, мной был составлен сборник «Судьба ученых одного города». В его составлении приняло участие большинство оставшихся в живых львовских научных работников, которые отлично знали убитых и многие обстоятельства этого злодеяния, совершенного в первые дни войны. Этот сборник вместе с предисловием, обращенным к ученым всего мира, подписанным многими украинскими и польскими учеными Львова, призывал мировое научное и общественное мнение покарать преступников. Сборник «Судьба ученых одного города» был переведен в Антифашистском комитете советских ученых в Москве на многие иностранные языки и еще в 1945 г[оду] разослан во многие научные общества мира.

Фотокопию этого обращения я прилагаю.

Многочисленные свидетели, с которыми мне довелось беседовать, рассказывают, что как только батальон «Нахтигаль» ворвался по утру 30 июня 1941 г[ода] на улицы Львова, началась целая серия карательных акций, в первую очередь они были направлены против еврейского населения. Мне рассказывали, как евреям прибивали гвоздями ко лбам и груди жестяные звезды Давида и приказывали в таком виде ходить по городу. Украинские националисты предприняли акцию «телефонной книжки». Из телефонной книжки, выпущенной в советском Львове, выбирались наугад еврейские фамилии, националисты ездили по адресам, указанным в книжке, и расправлялись с адресатами.