Трагедия закона. Простым канцелярским шилом

— Знаете, я сам не раз и не два задавал себе тот же вопрос, — ответил он. — Ну кому и, главное, за что могло прийти в голову убить такую добрую, безобидную и невинную девушку? У нее, безусловно, были недоброжелатели простите, инспектор, что не называю имен, не сомневаюсь, вы их выясните сами, — но ведь это же совсем другое дело! Можно не любить человека, даже ненавидеть его, но убийство? Честно признаюсь, мне все это абсолютно непонятно.

— Иными словами, нет, — чуть слышно пробормотал Джеллаби, одновременно торопливо что-то записывая в свой блокнот.

Кончики длинных усов Маллета заметно дрогнули, однако голос по-прежнему оставался спокойным и ровным:

— Всего еще один вопрос, мистер Филипс. Где вы были в ту пятницу во второй половине дня?

— Так, попробую вспомнить. Вы, конечно, понимаете, что сегодня уже вторник, и до вчерашнего дня, когда огорчительные подробности о случившейся трагедии были опубликованы в вечерних газетах, мало кто мог даже предположить, что придется давать предельно точные показания относительно своего пребывания в определенном месте именно в это время.

— Да, мистер Филипс, прекрасно понимаю, но все-таки постарайтесь.

— Само собой разумеется. Значит, так: в ту пятницу во второй половине дня я, как обычно после обеда, то есть приблизительно в два пятнадцать и до… стоп, стоп, стоп! Как же, ведь именно в ту пятницу мисс Браун вернулась из отпуска. Да, теперь я припоминаю…

— Какое, интересно, отношение ко всему этому может иметь возвращение мисс Браун из отпуска? — поинтересовался Маллет.

— Только то, что мисс Браун телеграммой предупредила меня о своем приезде утренним поездом, и я на пару минут заскочил к ней в кабинет поздороваться, как только она пришла на работу. Точное время сказать не могу, но не сомневаюсь, что она вам его уже сообщила.

Маллет не произнес ни слова, а вот Джеллаби не мог скрыть своего искреннего удивления, что не ускользнуло от внимания Филипса.

— Так она вам ничего не сказала?! — воскликнул он. — Странно, хотя, по-моему, ее вполне можно понять. Глупышка, очевидно, сочла, что сообщение о моем присутствии в этой части здания может каким-то образом навлечь на меня подозрения. Надеюсь, вы не будете ее за это слишком сурово наказывать, инспектор? В сложившихся обстоятельствах, как мне кажется, такое сокрытие информации вполне естественно, однако оно может быть неверно истолковано, верно? Вы уж, пожалуйста, простите ее…

— Ну тогда, — перебил его Маллет, — почему бы вам вкратце, но как можно точнее не рассказать нам обо всем, что было?

— Все предельно просто, инспектор. Как я вам — только что сказал, в ту пятницу мисс Браун телеграммой предупредила меня о своем возвращении утренним поездом. Из окна, у которого расположен мой рабочий стол, виден вход в здание. Мне очень хотелось как можно скорее переговорить с ней о наших сугубо личных делах, поэтому, как только я увидел ее у подъезда, тут же придумал какую-то причину и отправился к ней в кабинет. Я пробыл там всего несколько минут и ушел, если мне не изменяет память, практически до того, как начал свистеть пресловутый чайник. Я, конечно, прекрасно понимаю, с сожалением пожав плечами, заключил мистер Филипс, — что, говоря это, тем самым невольно признаюсь, что был, причем именно в то самое время, в непосредственной близости от места преступления, но, как честный человек, поступить иначе просто не могу.

— Скажите, вы, случайно, не заметили кого-нибудь еще рядом с подсобкой? В то самое время, когда…

— Нет. Более того, я практически полностью уверен, что меня там никто не видел и не слышал.

— Даже так?

— Именно так. Я вообще могу ходить очень тихо, и, кроме того, признаюсь, мне совсем не хотелось привлекать к себе чье-либо внимание. Во-первых, люди всегда любят посудачить, а насчет меня и мисс Браун уже ходили всяческие сплетни, и далеко не самого лучшего свойства. В частности, мне отнюдь не хотелось, чтобы мое присутствие там стало известным мистеру Петигрю. У нас уже имел место некий достаточно неприятный для всех троих инцидент у двери кабинета мисс Браун, и мне, поверьте, совершенно не хотелось его повторения. Ни в какой форме.

— Так, понятно, — сказал Маллет и ненадолго погрузился в размышления, что дало Джеллаби шанс вмешаться в разговор:

— Простите, но вот чего я не могу понять: почему вы решили затратить столько усилий, чтобы перекинуться всего несколькими словами с мисс Браун, когда у вас была назначена встреча на вечер у вас дома? Или вам требовалось сказать ей нечто срочное?

Филипс улыбнулся.

— Да, пожалуй, это выглядит несколько неправдоподобно, — согласился он. Впрочем, тому есть, надеюсь, достаточно весомая причина. Как я вам только что сказал, нам с мисс Браун надо было срочно поговорить о сугубо личных делах. Надеюсь, вы понимаете: в Фернли о личных делах дома говорить не совсем удобно.

— Что вы имеете в виду? — нетерпеливо спросил Джеллаби.