Трагедия закона

Маллет пришел в кабинет Петигрю рано утром. Джон, пожилой клерк Петигрю, встретил инспектора учтиво, но с изрядной долей подозрительности. Клерк сказал, что его хозяин еще не прибыл. Инспектор добродушно заверил его, что может подождать. И чтобы скоротать время, завел разговор с Джоном.

— У нас уже был молодой человек из полиции Сити, — сообщил ему Джон печальным тоном. — Знаете ли, для нас мало приятного быть замешанными в такого рода историю.

— Я вас понимаю, — посочувствовал Маллет.

— Такое потрясение для нас, — продолжал Джон. — Ведь господин Петигрю старый знакомый ее светлости. Да еще ему выступать в качестве свидетеля.

— Да, мало приятного, — согласился инспектор. — Но такие вещи случаются, что поделаешь. Господину Петигрю просто не повезло, что он очутился в Олд-Бейли в тот день. У него там было какое-то дело?

Джон подозрительно посмотрел на него.

— Если я скажу "да", вы захотите посмотреть наше расписание? — спросил он. — Не стоит беспокоиться. У него не было там никакого дела. В тот день после обеда он занимался здесь рядом одним арбитражным делом. Мы думали, что он освободится в половине четвертого или раньше, но он вернулся только в четыре с небольшим.

— В четыре часа! Значит, он прямо отсюда пошел в Олд-Бейли?

— Не мое это дело — рассказывать вам, куда он пошел. В любом случае я не знаю, потому что не спрашивал.

— Но он пришел в кабинет и сразу ушел куда-то?

— Не совсем сразу. Мы немного поговорили — о расписании на следующий день, о том, кто приходил, пока его не было, и о других вещах.

— А кто приходил?

— Был только один посетитель. Господин Петигрю разминулся с ним. Он ушел буквально за несколько минут до возвращения господина Петигрю. Этот молодой человек бывал здесь раньше. Его фамилия Маршалл.

— Маршалл? А зачем он приходил?

— Не знаю. Он просто сказал, что хочет видеть господина Петигрю. Не мое дело — спрашивать зачем и почему.

— Но это может быть очень важно, — настаивал инспектор. — Бы разве не знаете, что Маршалла задержали за сопротивление полиции на Олд-Бейли в тот день, когда убили судью?

— Да? — искренне удивился Джон. — Нет, я не знал. Видите ли, я редко читаю сообщения из полицейского суда, если только это нас прямо не касается. Совсем не в моем вкусе, если можно так выразиться. Но то, что вы сказали, очень и очень интересно.

— Что он здесь делал?

— Да ничего. Просто ходил, сидел, а около четырех вдруг вскочил и убежал. Если бы он подождал еще минут пять, то встретился бы с господином Петигрю.

— Он заходил в кабинет господина Петигрю.

— Да, конечно. Я впустил его. Там единственное удобное кресло.

— Вы не заметили, ничего не пропало после того, как он ушел?

— Пропало? Конечно, ничего не пропало! Господин Маршалл не тот человек, после которого что-то может пропасть. Иначе я бы не впустил его в кабинет господина Петигрю, будьте уверены.

— Вы точно знаете? — продолжал настаивать Маллет. — Господин Петигрю не спрашивал вас о какой-нибудь пропаже?

— Не спрашивал. И если вы хотите продолжить ваше расследование, лучше спросите у него сами, — закончил Джон, услышав шаги за дверью. — Доброе утро, сэр!

— Доброе утро, Джон, — ответил Петигрю, входя в комнату. — Доброе утро, господин… Маллет, если не ошибаюсь. Вы хотели меня видеть?

— Если вы можете уделить мне несколько минут, сэр.

Петигрю пригласил Маллета в захламленный, но удобный кабинет и со вздохом опустился в кресло за столом. Он выглядел уставшим и подавленным.

— Итак, — произнес адвокат, — вы пришли, по-видимому, по делу несчастного Барбера. Вы читали показания, которые я сразу дал полиции? Если читали, боюсь, мне нечего добавить.

— Я хотел бы выяснить лишь один вопрос, — начал инспектор. — Вы не написали, по какой причине оказались на Олд-Бейли в тот самый момент.

— Совершенно верно, не написал. Я не посчитал это нужным, поскольку причина моего присутствия у здания суда не внесла бы ясности в происшедшее. И не думаю, — прервал он инспектора, который хотел что-то сказать, — что от этого что-то изменится.

— Вы отказываетесь ответить на мой вопрос?

— Да.

Маллет помолчал. Потом резко спросил:

— Вы помните дело Окенхерста на сессии в Истбери?

Петигрю поднял брови.

— Конечно, — ответил он.

— Известно ли вам, что нож, которым убили судью Барбера, был опознан как орудие убийства, предъявленное на суде в Истбери?

— Да? — протянул Петигрю, морща нос.

— После суда нож не нашли. Полиция Истбери считает, что его могли взять вы. Я говорил сегодня по телефону с офицером полиции, который работал по этому делу, и он сказал, что вас пытались разыскать, но оказалось, что вы поспешно покинули здание суда.

— Да, я помню. Я хотел прогуляться перед тем, как сесть на поезд. Мне надо было успокоиться.

— Вы были раздражены из-за судьи?

— Конечно, — улыбнулся Петигрю. — Я был потрясен тем, что произошло в суде.

— Вы забрали нож, господин Петигрю?

— Нет.

— Господин Маршалл долго ждал вас здесь, в вашем кабинете, двадцать второго числа. Отсюда он направился на Олд-Бейли.

— Да, я встретил его там.

— Он сделал признание, что убил судью Барбера.

Лицо Петигрю сморщилось, как от боли.